С 1700 по 1705 год царь рассмотрел в Преображенском приказе и вынес резолюции по 50 делам. Источники свидетельствуют, что сыскным делом царь занимался непрерывно и даже в походы брал с собой арестованных и допрашивал их в перерывах между баталиями. Жестокость и кровожадность его были на уровне своего века, верным сыном которого он оставался всю жизнь. Известны, по крайней мере, два случая, когда он приказал запытать до смерти упорствующих в своей «ереси» старообрядцев.
Впечатляет история о том, как Петр I, слепо доверявший гетману Мазепе, выдавал ему доносивших на него людей, которых тот и казнил. Так были уничтожены уже накануне перехода Мазепы к шведам доносчики на него Кочубей и Искра, на что Петр I якобы реагировал знаменитой сентенцией: «Снявши голову, по волосам не плачут»[1]. Суров и беспощаден был Петр I и в решении своих семейных проблем. По его приказу был посажен на кол офицер Степан Глебов, охранявший в монастыре его первую жену Евдокию Лопухину, которая в 1700 году была им насильно разведена и пострижена в монахини, и дерзнувший вступить с ней в любовную связь. Усердные занятия Петра I в пыточных делах и застенках воспринимались большинством его подданных как позорное, не царское дело. Многих несчастных, публично осуждавших царя-кровопийцу, ждали казнь, кнут и ссылка в Сибирь. Не простила народная молва Петру I и его личное участие в допросах и пытках сына Алексея, заклеймив его позорным званием «сыноубийцы».
По утверждению Е. В. Анисимова, известны и другие раскрытые заговоры, которые можно интерпретировать как подготовительные действия к покушению на Петра I, однако при внимательном их рассмотрении оказывается, что в большинстве случаев все эти заговоры сводились к пустой болтовне. Так, в 1703 году в Черкасске арестовали 18 казаков, которых обвинили в намерении захватить царя, когда он появится на Дону. 27 июня 1721 года во время празднования в Петербурге очередной даты Полтавского сражения, когда Петр I как полковник стоял в строю Преображенского полка, к нему трижды подходил пьяный крестьянин Максим Антонов. Когда фурьер Емельян Аракчеев попытался арестовать Антонова, тот начал яростно сопротивляться. В завязавшейся драке на поясе у Антонова вдруг обнаружился нож. В итоге было признано, что его попытки подойти к государю поближе не были случайны, и Антонова без всякого расследования сослали «в вечную работу» в Сибирь. По словам же самого потерпевшего, он всего лишь захотел засвидетельствовать «царю-батюшке» свое почтение. Нетрезвый вид мужичка к обстоятельствам, смягчающим вину, не причислялся.