— Выйди, немедленно! — Жесткий голос Элеоноры ожег точно кнутом.
Селена шумно вздохнула, попятилась.
Гость открыл глаза. Теперь это были глаза не битого жизнью, на все готового мужчины, а маленького, смертельно испуганного ребенка. Он с заметным усилием разжал пальцы, точно прилежный ученик, сложил руки на коленях, улыбнулся неуверенной улыбкой.
— Селена, иди в свою комнату, — повторила Элеонора уже спокойнее.
Улыбка гостя сделалась шире, он попытался встать, пошатнулся, рухнул обратно в кресло.
— Что это было? — спросил удивленно.
Селена не стала дожидаться ответа Элеоноры, опрометью бросилась из кабинета, прошмыгнула мимо приходящих в себя телохранителей, заперлась в своей комнате, рукавом свитера вытерла покрывшийся испариной лоб.
Что же это такое? Что сделала Элеонора с тем мужчиной? И что теперь сделает с ней?..
Девушка просидела в своей комнате до вечера. Гости давно ушли, а она все не решалась выйти, боялась гнева Элеоноры. А тетя была зла, иначе давно бы уже позвала ее пить чай. Раньше они все время пили чай после ухода гостей. Это уже стало ритуалом. И вот сегодня ритуал отменен. Элеонора больше не хочет ее видеть, не хочет с ней разговаривать. Она нарушила одно из незыблемых правил этого дома — не мешать, когда тетя работает. И не имеет значения, что сделала она это не из праздного любопытства, а из страха…
В дверь постучали.
— Выходи. — В голосе Элеоноры не было ни злости, ни раздражения — только усталость.
Селена вскочила на ноги, бросилась к двери.
Не только голос, но и лицо Элеоноры было уставшим. Под глазами залегли глубокие тени, черты заострились.
— Прости, я не хотела. — Селена прижалась спиной к дверному косяку, не решаясь выйти из комнаты.
— Чаю хочу. Заваришь? — Не ожидая ответа, тетя направилась на кухню.
Они пили чай молча. Элеонора о чем-то напряженно думала, а Селена боялась нарушить ее раздумья.
— Тебе давно пора все знать. — Жестом смертельно уставшего человека женщина потерла виски. — То, что ты сегодня сделала, недопустимо, но простительно. В этом есть большая доля и моей вины. Видишь ли, девочка, у меня несколько необычная профессия, — она невесело усмехнулась. — В широких кругах то, чем я зарабатываю на хлеб, называется экстрасенсорикой, или ясновидением.
От удивления Селена поперхнулась чаем, посмотрела на тетю так, словно видела впервые в жизни. Ну ладно гадание на кофейной гуще — невинное хобби одинокой женщины, но ясновидение…
— Люди, которые приходят в наш дом, — это мои клиенты. Они источник наших с тобой доходов. Я помогаю им по мере своих возможностей.