— Ты не хочешь нашего ребенка? — поняла, что ему тоже страшно. Он боится её решения, но никогда этого не покажет.
— Хочу, — через пару секунд отозвалась Лина. До неё только сейчас дошло, что он мог расценить её ступор совсем по-другому, потому, подумав, добавила. — Очень хочу.
— Ура!
А через несколько недель начался кошмар. Первое время её тошнило только по утрам, но меньше, чем через месяц, становилось плохо уже не от вида и запаха, но даже от разговоров о еде. Весь третий и большую часть четвертого месяца она провела в больнице под капельницами. И если поначалу врачи делали осторожные намеки, то с каждым днем они все увереннее настаивали, что ей лучше прервать беременность по медицинским показаниям. Линка отмахивалась и отшучивалась, но однажды вышла из себя и прямым текстом послала очередного советчика. Стас в тот же день забрал её домой и нашел акушера-гинеколога, специализирующегося на подобных случаях. И никогда, ни единого раза, он не выразил недовольства, даже когда придерживал ей голову во время общения с «белым другом», потому что Лину трясло от слабости. Или, когда успокаивал бьющуюся в истерике жену, после того самого «доброго» врачебного совета.
А теперь она, ничего не сказав, сама отправилась в женскую консультацию. Да уж, было, отчего начать психовать, но даже сейчас он сдерживался.
— Мне безумно стыдно и очень-очень жаль, — совершенно серьезно сказала она, пристально посмотрев ему в глаза. Стас ответил не менее внимательным взглядом и еле заметно улыбнулся.
— Вот теперь — верю, — хмыкнул он. — Попытаешься сделать так ещё раз, придется применить жесткие меры.
— Меня нельзя шлепать, и даже голос повышать нежелательно, — она показала язык, уверенная, что ничего он ей не сделает. Но Линка недооценила мужское коварство.
— Вообще-то я и не собирался. А вот кофе врач запретила, а ты пьешь каждое утро. Так что…
— Это нечестно! Он же без кофеина, и совсем чуть-чуть. Не говори ей, пожалуйста! — взмолилась девушка.
— Вот и посмотрим на твое поведение. Подожди секунду, — попросил он, осторожно отстраняясь.
Поскольку Ева все это время продолжала сидеть истуканом и с места не сдвинулась, Стасу, который совсем не горел желанием измерить глубину лужи, пришлось обойти автомобиль и постучать по водительской двери. Агеева мысленно успела пообещать Господу, что завтра же сходит в церковь, если Стас не станет на неё вызверяться, и опустила стекло.
— Привет, иуда.
«И курить тоже брошу!» — про себя поклялась она и несмело улыбнулась.
— Здрассьти, Станислав Сергеевич. Ругаться будешь? — сразу уточнила она, чтобы быть готовой к возможным последствиям. Матвеев только рукой махнул, как бы говоря, что был бы толк от применения ремня — выпорол бы обеих, а так, только нервы тратить.