— Пять дней, — помолчав, призналась она. Денис присвистнул.
— Сочувствую. А стаж какой?
— Большой, — проворчала девушка. Почему-то не хотелось признаваться в грехах и являть ему свои дурные привычки.
— Большой — это сколько? — не унимался Романовский. — Два, три? Пять лет?
— Больше десяти, — вздохнув, призналась Ева.
— Ничего себе! Ты со школы куришь? А родители не пороли?
— Кто ж им признавался? А потом уже поздно стало. Институт, замужество… — она резко осеклась, поняв, что вот так легко и просто рассказывает о своей жизни тому, кто может оказаться на противоположной стороне. Денис уловил момент, когда она напряглась, и не стал расспрашивать дальше.
— Хочешь, обрадую? Выдержишь ещё три недели, и считай, что смогла бросить. Но в ближайшие несколько дней станет только хуже…
— Спасибо, утешил, — фыркнула Ева, снова попытавшись вернуть себе конечность. Снова неудачно. — Сам-то давно бросил?
— Четыре года назад. Но вспоминания ещё свежи.
— И больше не тянет? — теперь девушка всерьез заинтересовалась.
— Поначалу сильно тянуло, особенно, если какой-то стресс. Сейчас уже намного меньше.
Ева прикинула перспективы и поняла, что, учитывая количество нервотрепки на работе и по жизни, несколько ближайших месяцев превратятся в ад…
— Давай не будет о грустном, — предложил Денис.
— Тогда нам и поговорить-то не о чем. Я только хотела спросить, что там полицейская гоп-компания решила?
— Что ко мне в номер зашли через дверь, а к тебе — через мой балкон. Твой номер угловой, дальше деваться некуда, а по правую сторону от меня — сейчас пустуют два подряд. Видимо, лезть дальше просто не рискнули, чтобы с улицы никто не увидел.
Ева прикусила язык до того, как успела ляпнуть про свою растяжку. Или она её, уезжая, не ставила? Нет, вроде оставляла. Значит, хоть физический ущерб грабителю нанесла — навернулся он через натянутую струну не хило… Сразу за этим пришла здравая мысль — понаблюдать за сотрудниками отеля. Падая, затормозить вор мог только руками и, если он был настолько туп, чтобы не надеть перчатки, у него сейчас обе ладони и коленки — сплошная ссадина.
Девушка осторожно скосила глаза на ноги Дениса, торчащие из-под шорт. Ничего так, симпатичные конечности, длинные и в меру лохматые. Коленки целые, ладони — тоже, это она прекрасно чувствовала, потому что он продолжал сжимать её руку, изредка поглаживая кончиками пальцев запястье, отчего у Евы немного сбивалось дыхание.
— Наклонись ко мне, — быстро прошептал Романовский.
— Зачем? — Ева послушалась, но промолчать было выше её сил.
— На нас смотрят, — пояснил Денис и прижался к её губам нежным поцелуем. Язык обвел контур нижней губы, проник внутрь, проследил край ровных зубов и погладил кончик её языка. Ладони осторожно обхватили её щеки, чтобы Ева не могла отодвинуться. Как будто у неё было такое желание! Вместо этого девушка ещё теснее прижалась к мужчине, обнимая его за шею. Глаза закрылись сами собой, а внутри что-то дрогнуло, когда Денис слегка прикусил её язык, не выпуская из объятий. Одна ладонь опустилась на её поясницу и потянула на себя. Ева автоматически последовала за ней и оказалась сидящей на Романовском верхом. Звук надсадного прерывистого дыхания и шума крови в ушах забивал голоса полицейских, шебуршащих в комнате и отделенных от них только стеклом и жалюзи.