— Каждому по делам его, — Неша отбросила капюшон и стряхнула капельки воды с кончика перекинутой через плечо косы. — Скажите, Ярослав, вас когда-нибудь били?
— Это предложение или предостережение? — он отметил поджатые губы девушки, выдававшие её недовольство.
— Это простой вопрос. Да или нет. Хотя, можете не отвечать. Судя по тому, что у вас явно был ломан нос — да. Понравилось?
— Не особо.
— Не вам одному. Вы же знаете, чем я занимаюсь. Во всяком случае, так рьяно интересовались деятельностью моего центра… Поневоле заподозришь психологические травмы родом из детства. Не хотите поговорить об этом?
— Как-нибудь в другой раз. — Если разговор с Евой напомнил ему игру в «русскую рулетку», то общение с Агнессой — шахматы.
— Жаль, учитывая, как вы настойчивы в попытках узнать все о нашей работе, проблемы очень даже серьезны. Ну, да ладно, вы — взрослый человек, сами разберетесь, — Неша поставила локти на стол и оперлась подбородком на переплетенные пальцы. — Скажите, сколько сейчас в «Надежде» пациентов?
— Насколько знаю, пара десятков, — Ярослав повторил её жест, сам не подозревая, что ведет себя именно так, как она и хочет.
— Двадцать два. Все-таки, говорить о людях, исчисляя десятками, не совсем корректно. Большинство из них — дети, которые не виноваты в том, что их родители оказались садистами. Их избивали за плач, морили голодом, запирали дома, не оказывали медицинскую помощь. О них прижигали сигареты и уродовали морально и физически. Как вам ТАКОЕ детство?
— Это ужасно, — совершенно серьезно признался мужчина, у которого побежали мурашки по коже даже не от её слов — все это он и до откровений Агнессы слышал, а от голоса. Красивое бархатное контральто и совершенно спокойный тон нервировали гораздо больше.
— Да. Ужасно. И исправить это невозможно. Мы можем немного сгладить последствия психологических травм, но устранить причину уже нельзя. А теперь скажите — как отреагируют эти дети, когда в комнаты войдут дяди в камуфляже и начнут перекапывать вещи, досматривать их самих и спрашивать, не видели ли они какой-нибудь подозрительный порошок или много-много таблеток? С вашего позволения, отвечу сама — все, чего удалось добиться за длительный курс реабилитации, исчезнет за считанные минуты. Как, по-вашему, это стоит того, чтобы покопаться в делах давно умершего человека?
— Вы прекрасно знаете ответ. Нет. Но нам нужно было убедиться, что она, — Ярик показал в сторону задумчиво глядящей в окно Евы, — не связана ни с чем противозаконным.
Агнесса тоже оглянулась на подругу. Та, словно почувствовав её взгляд, резко повернулась и кивнула, спрашивая, не нужна ли помощь. Неша отрицательно покачала головой и снова обратила внимание на собеседника.