— Просто ради интереса — что, например, ты можешь сделать?
Девушка оторвалась от созерцания мобильника, подалась всем телом вперед, поставила локти на стол и опустила подбородок на переплетенные пальцы.
— Например, трудовой договор не ограничивает мое право на привлечение клиентов со стороны. Как ты думаешь, если я сейчас явлюсь в офис господина Пахомова и предложу свои услуги по защите его чести, достоинства и содержимого кубышки, он откажется? И прежде чем метать взглядом серпы и молоты, напомню — соглашение с Виолеттой носило предварительный характер, никаких договоров я с ней не заключала и вообще не видела — ты же не записывал её ко мне на консультацию официально? По глазам вижу, что нет. Вить, я не хочу с тобой ссориться, но если ты не оставишь мне другого выхода, я все равно придумаю какую-нибудь такое, что ты не сможешь ни представить, ни предусмотреть. И это не угроза, а предупреждение. Я пыталась отказаться — ты настоял, умей признавать поражение. Тебе нужна моя помощь, а это, — она кивнула на лист бумаги, который продолжал методично комкать шеф, — мои условия. Не согласен — не подписывай, воля твоя. Как говорится, баба с воза — волкам сытнее…
Девушка замолчала и, откинувшись на спинку кресла, продолжала пристально смотреть ему в глаза. И от этого взгляда, холодного и равнодушного, Виктору стало немного не по себе.
— Не ту ты себе профессию выбрала. Хотя, у нас же мораторий на смертную казнь, так что твои таланты в любом случае остались бы не востребованными…
— Спасибо, мне лестно слышать такую высокую оценку моих скромных способностей, — с лица Евы исчезло то самое немного пугающее выражение, и она легко, не поднимаясь с места, изобразила книксен. — А теперь, если мы закончили раскланиваться, может, все-таки займемся непосредственной работой?
— Конечно, — буркнул Виктор, ставя свою подпись рядом с автографом Агеевой.
— Ну, вот видишь, это было совсем не больно, — проворковала девушка, протягивая начальнику его экземпляр договора. — Надеюсь, ты не будешь против, если мы все заверим у Наташки?
— Конечно, нет, душа моя, — скрипнул зубами Виктор, призывая все мыслимые кары на голову этой заразе, но в кабинет их нотариуса все-таки пошел.
День, тянувшийся до того момента мучительно медленно, как сто тридцатая серия отечественного «мыла», резко ускорился сразу после возвращения от Натальи, которая только хмыкнула, ставя свою заверяющую подпись на Евиной инициативе, и подмигнула девушке. А далее, произошло сразу несколько вещей — Витек, с плохо скрываемой досадой, пожелал девушке удачного дня и саданул дверью своего кабинета, преждевременно явилась слегка краснолицая после косметолога Виолетта и Еве позвонили из офиса недавно всуе поминаемого Ильи Алексеевича.