Я надеялась, как-нибудь проскользнуть в свою комнату, но Джун встретила меня уже в холле, будто поджидала. На ней было оливкового цвета платье, в котором со своей незагорелой среди лета кожей она выглядела бледной поганкой. Но самоуверенной поганкой.
— Не буду спрашивать, где ты провела эту ночь, — начала она скрипучим, противным голосом.
— Да уж, пожалуйста! — отозвалась я ехидно и попыталась все же пройти к себе.
Однако Джун твердо решила задержать меня. Бесцеремонно встав на пути, она заявила:
— Но так не делается, Эшли!
— Как именно? Я должна была предупредить тебя? С какой стати?
Джун скривила свое кукольное личико:
— Да я не об этом. Ты приглашаешь в дом гостя, а сама исчезаешь неизвестно куда и насколько.
У меня похолодели руки:
— Какого еще гостя?
— А! — У нее от изумления едва глаза не выскочили. — Ты даже не помнишь? Хороша хозяйка!
— Какого гостя?!
— Это она про меня говорит, — раздался с лестницы голос Тома.
Я медленно обернулась, едва справившись со жгучим желанием броситься прочь.
— Что ты здесь делаешь?
— Я же снял у тебя комнату, забыла? — ответил он с уже знакомым мне простодушным видом. — Это ж только вчера было, а ты уже…
С трудом собравшись с мыслями, я начала:
— Во-первых, мы не договорились окончательно. А во-вторых, мы же… Том, я вообще не думала, что ты явишься сюда после нашего… прощания.
— Ну, — промычал он. — Я вообще-то извиниться пришел. А Джун…
— Вы уже подружились?
Она отрезала:
— Ничего подобного.
— А что так? Вы — одного поля ягода.
Пояснять, что имею в виду, я не стала. Почему-то жаль стало Тома, вся вина которого была в недостатке извилин. Но это, конечно, не уравнивало его с Джун.
— Ладно, — вздохнула я. — Раз уж ты переночевал тут, оставайся. Правда это ненадолго.
Джун напряглась:
— В смысле?
— Я решила прямо сегодня начать продажу дома. Сколько можно тянуть?
— Такие дела враз не делаются, — глубокомысленно заметил Том.
— Я прекрасно понимаю это сама, Том. Но начинать ведь когда-то надо.
Сплетя пальцы, которые она ежесекундно выгибала то в одну, то в другую сторону, Джун прошлась из угла в угол и остановилась передо мной.
— Хорошо, Эшли. Делай, как знаешь. По всему видно, нам с тобой уже не найти общего языка.
«Дошло наконец-то!» — подумала я с облегчением и даже улыбнулась ей одним уголком рта.
Том с тревогой спросил:
— Но я поживу пока, да?
Я махнула рукой:
— Живи себе, странник! Но готовить завтраки тебе тут никто не собирается. Усвоил?
— Я сам могу! — оживился он.
— Опять омлет?
Мне вдруг вспомнилось, что омлет был вкусным, да и вообще полдень вчерашнего дня выдался по-настоящему солнечным. На секунду мне даже стало жаль того, что потом у нас с Томом все вышло так несуразно.