Судорога свела его обезображенное тело в сумеречной зоне – границе между вечной ночью и вечным днем.
То был экватор Чилоэ, та самая серая полоса, где солнце показывается из-за горизонта и глаза наконец начинают отвыкать от ночной мглы.
Земля сумерек – так зовут ее обитатели светлой стороны, не смеющие пересекать этот рубеж.
Земля рассвета – так назвал ее про себя Имбунхе.
Калека упал на бок и забился в конвульсиях на промерзшей земле, невольно обратившись лицом назад, к звездам. На блеклом, светлеющем небе тысячу глаз Кайкайвилу было почти не различить.
Имбунхе понял – владыка Кайкай теряет его из виду, и власть ночи над ним ослабевает. Этот приступ – последнее препятствие, что Беспощадный Змей мог ему учинить. Отчаянная попытка сохранить подданного.
Так уже бывало. Скоро пройдет.
– Ты думал, что я не смогу, владыка бестий, – тихо прошептал Имбунхе. – Ты думал, что я сломлен. О, божественная опрометчивость.
Он проделал огромный путь, и все, чем воспрепятствовал Кайкай, – лишь наслал на него судороги. Эхо тревожной песни Туэ было его спутником, но разве могло оно считаться препятствием?
Пронзительная песня черной птицы Туэ – предвестник несчастья. Ничего хуже произойти с Имбунхе уже не могло.
Имбунхе смог перевернуться на спину – настолько, насколько позволяли деформированные, изломанные штуки, которые у обычных чилотов называются ногами. Он смотрел в небо, пытаясь восстановить контроль над мышцами. Левая половина небосвода, что потемнее, пестрела еле заметными точками, а правая… чудесная, восхитительная правая половина была озарена светом Ока Тентенвилу, блаженным сиянием с вершин самых высоких гор, что слепило темного бога – и охраняло Имбунхе. Теперь.
Снова.
В темной дали завывала Туэ – как-то особенно неистово и печально.
Мысль о том, что великая Тентен принимает его назад, в свое лоно, наполнила Имбунхе ликованием.
Он мечтал об этом столько времени, сколько дневные существа не живут. Кайкай награждает своих подопечных бессмертием и берет за это немалую цену. Муки бесконечного существования может жаждать лишь тот, кто не вкушал его; Имбунхе испил эту чашу сполна.
На темной стороне Чилоэ трудно получить представление о течении времени, но с самого детства Имбунхе начал наблюдать за происходящим вокруг и делать выводы. Как только оправился от того, что ведьмы сделали с ним.
Фосфоресцирующие глаза Имбунхе буравили взглядом крупное красноватое пятно в зените. То была не просто звезда.
Звезды не раз говорили ему, сколько минуло лет с того момента, как он последний раз видел солнце. Множество других вещей и явлений вокруг также содержало ценную информацию – цикл его собственного сна, скорость роста чахлых сциофитов поблизости от логова, конденсат, капающий со сталактита у входа в пещеру.