— За меня не беспокойтесь, мое конституционное право — защищать подсудимого. Это во-первых. А во-вторых, вы, очевидно, не знаете, что защитник всегда оказывается умнее обвинителя.
Поляков, кивнув головой, сказал в ответ:
— Что касается меня, то я уверен, мы не достигнем цели. Вы же знаете, что даже более мелких изменников Родины в нашей стране всегда расстреливали, а тут… Нет, этот номер с помилованием не пройдет. Я загубил себя сам, и все участники судебного процесса в этом убедились. Вы же слышали, что я говорил вчера?..
— Что? — на вопрос ответил вопросом адвокат.
— Что я сознательно пошел на измену Родине. После такого признания мне никакого помилования уже не будет. Да и что даст сохранение жизни? Я уже отвергнут всеми… Даже сыновьями и внуками!.. Ну зачем мне нужна такая жизнь?! Нет, избавьте меня от этого!
Адвокат не знал что сказать. Несколько секунд он молча смотрел на осужденного, потом заговорил:
— Меня обижает ваше нежелание действовать совместными усилиями. В конце концов вы же продлите себе жизнь до принятия решения высшим руководством страны. А это, считай, два, а то и три месяца пройдет.
— Давайте не будем об этом больше! — негнущимся, твердым голосом ответил адвокату Поляков. — Подумайте сами, зачем мне подвергать себя мучительному ожиданию расстрела еще два или три месяца, заведомо зная, что все равно окажусь в братской могиле, о которой я однажды сказал в Индии своему оператору из ЦРУ.
— А я уверен, что могу быть вам полезен, — настаивал адвокат.
И все же под воздействием адвоката осужденный генерал-разведчик ухватился за соломинку — написал прошение о помиловании. Ровно три месяца, как и предполагал адвокат, он ожидал решения Президиума Верховного Совета СССР в камере-одиночке следственного изолятора КГБ. О чем только не передумал в те дни Поляков, находясь в полной изоляции: и о предстоящей лютой казни, и о щемящей надежде остаться в живых, и о позорном будущем своей семьи — детей и жены, от встречи с которыми он во второй раз отказался по окончания следствия.
Сам факт предательства Родины на таком высоком уровне, как генерал-майор Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, был тогда настолько ошеломляющим, что после оглашения приговора некоторых начальников и старших офицеров ГРУ отправили в отставку или понизили в должности за допущенную халатность и излишнюю болтливость. А о приведении в исполнение приговора Военной коллегии Верховного Суда СССР в отношении самого опасного американского шпиона XX века газета «Правда» официально сообщила только через два года — в 1990-м.