В условиях информационного общества исследователи часто рассматривают культурную коммуникацию как ведущую функцию современного музея. Подчеркивается диалогическая природа коммуникации, в которой посетитель должен быть «полноправным субъектом» в противовес традиционной «монологической» концепции «передачи научных знаний» (Y. Uldall). Идет обсуждение возможности «языка вещей» как средства межкультурного, межнационального общения [54] . В музееведении пионером разработки коммуникационных представлений стал Д. Камерон, предложивший рассматривать музей как особую коммуникационную систему. По его определению, музейная коммуникация представляет собой процесс общения посетителя с «реальными вещами», условиями которого является способность аудитории понимать «язык вещей» и способность создателей экспозиции выстраивать с помощью экспонатов невербальные пространственные «высказывания» [55] . После появления работ Камерона в музееведении начинается интенсивная разработка коммуникационной проблематики. Прежде всего, это выражается в смещении фокуса музееведческих исследований на изучение музейной аудитории.
В 1970-е годы в музеях получают распространение прикладные социологические и психологические исследования, нацеленные на обеспечение «обратной связи» в системах музейной коммуникации. Это заставляет, расширяя границы коммуникационного подхода, по-новому интерпретировать проблемы музейной деятельности. Можно добавить, что в таком случае идет не только процесс презентации уже сложившихся ценностей, но и процесс инкультурации личности, поэтому неслучайно развитие идеи музейного образования как трансляции культурных кодов (З. А. Бонами, М. С. Каган, Т. П. Калугина). Такой подход ведет к переосмыслению фундаментальных музееведческих понятий «музейного предмета» и «музейной экспозиции». Критикуя эти понятия, В. Глузинский предлагает рассматривать музей как знаковую систему, наделяющую материальные вещи ценностными значениями (концепция «чистого музея»), и показывает, что в нем происходит перманентное конструирование «языка вещей», выражающего отношение человека к действительности. В работах 3. А. Бонами, Е. К. Дмитриевой, В. Ю. Дукельского, Т. П. Калугиной, Е. Е. Кузьминой, Н. Г. Макаровой, Т. П. Полякова коммуникационные представления видятся не только теоретической базой, но и практическим инструментом для работы, в том числе в области экспозиционной и образовательно-воспитательной. То, что эта рамка может быть расширена до границ предмета музееведения в целом, показано в работе Н. А. Никишина (1989), где сквозь призму коммуникационного подхода рассматривается также фондовая работа и комплектование.