Мусульманские паломники на Святую землю, включая сутулого Саддыка, опасливо прижались друг к другу. В них не летят ни пули, ни камни, но ненависть сквозит буквально из тротуарных плит. Прямо в порту мулла помог им договориться с караванщиком. Поэтому уже буквально через пару часов вереница изношенных грузовиков, плюясь паром и густым черным дымом, потянулась на северо-восток, оставляя за спиной байхаусы, синагоги и испуганно прилепившуюся на краю города мечеть.
Солнце припекло куда жарче, чем в Стамбуле. Артем свернулся на плотно связанных тюках, рискуя на каждой колдобине сверзиться вниз, под колеса следующего автоверблюда. Впереди каравана тащится древний паровой БТР с пневматическим пулеметом, грозная защита от шаливших здесь диких племен.
Лжепаломник предался воспоминаниям, как он ухмылялся при виде колдобин на улицах Манхэттена и тележных колес, застревавших на ухабах. Пространство меж Газой и Иерусалимом выглядит не как полтораста, а одну или две тысячи лет назад. В местах, где можно докопаться до воды, приткнулись арабские поселения человек на пятьсот-семьсот. Никто из них не бывает наверху. Поэтому вряд ли кто поверит, что кибуцы в окрестностях Иерусалима способны превратить эту диковатую и пустынную местность в плодородные поля.
В магическом диапазоне практически пусто, если не считать аур людей и всякой мелочи с заклятиями, перевозимой тем же караваном. Артем включил ворожбу. Сила Рода подпитала его утомленное некомфортной поездкой тело, но на скачущем скопище мешков заниматься серьезным делом не с руки. Поэтому он отложил главное до Иерусалима.
Дорога, которая в Израиле заняла бы от четырех до десяти часов, в зависимости от пробок, здесь растянулась на полтора суток. Убедившись, что никто в караване не может засечь волшбу, разведчик раз в тридцать-сорок минут кидал легкое заклятие, отпугивающее насекомых. На большее чар не хватало. Толпы паразитов с арабским упорством атакуют вновь. Остальные паломники лениво давили мелких гадов или стоически терпели. Некоторые отпугивали кровососущую нечисть запахом немытых тел, так что неизвестно, кому хуже – кусаемым, паразитам или же соседям скунсов. Замечательная компания для русского графа. Лев Толстой обзавидовался бы.
В чисто средневековом стиле Иерусалим снабжен высокой крепостной стеной, явно сооруженной до изобретения магострельной артиллерии. Ее периметр больше, чем у Старого города в столице Израиля. Внутри крепости расположены относительно приличные строения, на добрый километр во все стороны от стен размазаны бесконечные лачуги, источающие незабываемые ароматы нечистот. Аромат, что и в Стамбуле, только солнце припекает больше и стимулирует душистые испарения.