Брюс оглядел поднятые на него лица и вздохнул с облегчением. Сооружение короба подняло боевой дух солдат.
— Сержант Жак, как стемнеет — включайте прожекторы.
Завершив речь, Керри подошел к Шермэйн, которая стояла у «форда». Ослабив тесемки каски, он снял ее и провел рукой по мокрым от пота волосам.
— Тебе надо отдохнуть, — тихо сказала Шермэйн, глядя на темные круги у него под глазами и на напряженные складки у рта.
— Нет. Все в порядке, — возразил Брюс, но каждый мускул его тела болел от усталости и нервного напряжения.
— Сегодня ты должен проспать всю ночь, — приказала она. — Я постелю на заднем сиденье.
Брюс вскинул на нее глаза:
— Вместе с тобой?
— Да.
— Ты не боишься, что все узнают?
— Мне за нас не стыдно. — Голос Шермэйн прозвучал почти угрожающе.
— Я знаю, но…
— Ты когда-то сказал, что между нами не может быть ничего грязного.
— Нет, конечно, не может. Я просто подумал…
— Тогда вот что. Я тебя люблю. И у нас будет одна постель на двоих, — решительно заявила Шермэйн.
«Еще вчера она была девственницей, — подумал он, — а сейчас все оковы пали». Его удивлению, граничащему с восторгом, не было предела. Пробудившаяся женщина более безразлична к последствиям, чем мужчина. «Хотя она, конечно же, права. Она моя, и место ей в моей постели. К черту всех! К черту, что они там думают!»
— Постели, дорогая! — с нежной улыбкой ответил Брюс.
Часа через два после наступления темноты опять забили барабаны.
Шермэйн и Брюс лежали рядышком и слушали. Страх прошел — им было тепло и спокойно от только что отхлынувшей страсти. Точно так же они лежали и слушали бы бессильную ярость грозы и стук дождя по крыше.
Они вышли на мост с восходом солнца. Короб двигался по открытой местности, словно гигантская многоногая черепаха с железным панцирем. Бойцы внутри переговаривались и громко шутили — их воодушевляла новизна предприятия.
— Разговорчики! — прикрикнул на них Брюс. — За работу, живо!
Через час солнце превратило металлический короб в духовку. Солдаты разделись до пояса, пот стекал с них ручьями. Все работали с остервенением, словно подгоняя себя и забыв обо всем, кроме грубо обтесанных балок короба, которые при прикосновении оставляли занозы в коже. Работали в тесноте, под стук молотков, вдыхая запах сосновых опилок. Все втянулись в ритм, изредка нарушаемый указанием Брюса или ворчанием Раффи.
К полудню закончили постройку четырех основных балок, которые должны были держать середину моста. Брюс проверил их на прочность: закрепил по концам, а на середину загнал весь строительный отряд. Балки просели примерно на дюйм.