Все добытые сведения Иманбаев сообщил по телефону начальнику уголовного розыска Кириленко, а минут через двадцать услышал визг тормозов большого оперативного автомобиля.
Полковник милиции Кириленко, высокий, плечистый мужчина, славился своим бесстрашием и умением раскрывать особо опасные преступления. Он кратко изложил план операции своим спутникам, одетым в штатское.
— Кстати, — сказал Кириленко, — мы уже проверили: тот инженер, у которого Невестин провел вечер, к делу никакого отношения не имеет. А теперь поехали…
Кириленко, Иманбаев, старшина Жигитов прошли через калитку усадьбы Костюкова и поднялись на крыльцо. В дверях их встретила старушка.
— Мы пришли узнать о здоровье Феди, — сказал Кириленко.
Старушка обрадовалась.
— Значит, вы с Фединой работы, с автобазы? Добро пожаловать, добро пожаловать! Уже докторша была, Федя теперь лежит по бюллетеню…
Пока Кириленко беседовал с Костюковой, Иманбаев и Жигитов пошли в комнату.
Костюков лежал на диване, поддерживал правой рукой кисть левой. Лицо у него было бледное.
— Уголовный розыск! — представился Иманбаев.
Костюков вздохнул и затаил дыхание.
— При каких обстоятельствах вас вчера ранили около восьми часов вечера? — спросил Кириленко, войдя в комнату и остановившись у дивана.
— Мы хотели помочь одному человеку. На него напали бандиты… Верно, вечером…
— А кто это мы?
— Ну мы, — я и мои корешки: Лопушин Васек и Боренко Петек…
— Лопушин и Боренко могут подтвердить, что вас ранили бандиты?
— Конечно, — ответил Костюков.
— Это они привели вас в амбулаторию?
— Да, они.
— Где живут?
Костюков поспешно назвал адреса. Кириленко многозначительно взглянул на Жигитова, и тот быстро вышел из комнаты. Стремительный опрос продолжался.
— Почему вы не остановили какую-нибудь машину и не вызвали скорую помощь, а пошли за семь верст по оврагу?
Костюков снова шумно проглотил слюну. Он не находил слов для ответа. Кириленко вынужден был повторить вопрос.
— Ну, мы… там вроде бы путь короче и удобней…
— Вот как! Получается, что с пораненной рукой неудобно ехать в такси, а удобнее перелезать через калитки и заборы? Так что ли?
Костюков съежился и молчал. Кириленко достал из кармана бумажник Невестина.
— Вы выбросили его в крапиву?
— Нет, не я… Он был у Лопушина…
Кириленко положил бумажник в карман.
— Ну вот что, Костюков, собирайтесь! Оснований, чтобы задержать вас, предостаточно. Для вас будет лучше, если и дальше вы будете откровенны!
Сзади захныкала старуха, и Костюков вдруг запальчиво крикнул:
— Не имеете права! Я больной. Мне больно.
Кириленко приблизил свое лицо к лицу Костюкова. И хоть не одного такого видел полковник за долгие годы милицейской службы, он не сумел привыкнуть к их виду, и сейчас тихим от ярости голосом сказал: