Олта говорила еще что-то, а я встала, подошла к ней сзади и обняла, потираясь щекой о ее плечо:
— Спасибо вам.
Мне многое хотелось сказать… За все поблагодарить. Храмовницы не только спасли мою жизнь в новом мире, они спасли мою веру в людей, спасли мою душу. Что бы стало с глупой, наивной Лисичкой, верившей в сказки, если бы не эти женщины? Что бы от меня осталось? Усталая, злая на весь мир, новый и такой непонятный, лелеющая свою ненависть, взошедшую на почве, подготовленной к любви… Вот только улыбка и забота могут творить чудеса. А я всю жизнь с удовольствием подставляла свою буйную рыжую головушку к протянутой руке, ожидая не удара, а ласки. Уже в который раз поплатилась за это, но вновь и вновь меня заставляют верить в лучшее. И если однажды не получилось, это не значит, что теперь так будет всегда.
Рейвар же… можно считать — мне просто не повезло. Глупо было думать, что он — мой идеальный мужчина. Ведь даже в сказке не все так просто.
Ох, сколько еще мне оплакивать потерю такого друга, как он?
— Не горюй, Лисавета, понапрасну, — похлопала меня по руке Олта. — Жизнь еще до конца не прожита. Там, глядишь, и наладится. Лучше на-ка. Вчера церемонию проводила, вспомнила.
На ладошку легло тяжелое мужское кольцо, внутрь которого оказалось вложено мягкое перышко с подпушка — белесое, с рыжей окаемочкой. Так вот зачем он устроил этот цирк, всего-то из-за перышка! И, выходит… знал, что я в храме.
У-у! Сколько еще этот ушастый Вареник нервы мотать мне будет? Мало я его покусала, ох мало! Надо было ради справедливости спереди кусать.
Попрощавшись с женщинами храма, я перекинулась крылатой лисицей и, помахивая хвостом, ушла в рассвет. Правда, через несколько секунд Олта прочла маленькую нотацию на тему абсолютного топографического кретинизма глупых девиц хвисьей породы, и мне пришлось, стыдливо прижав ушки, разворачиваться на север. Такую картинку поломали. Зато время сэкономили.
Искала маленький и аленький — нашла большого и волосатого.
Из дневника Настеньки
Если поначалу настроение было бодрое, можно сказать боевое, то к вечеру я загрустила. Топаешь тут, бесы знают куда, да еще (не могу себе этого простить) по заданию блондинки. То есть блондина. Кошмар! И если мои забеги по замку можно списать на временное помутнение рассудка в связи с ожившей сказкой, то нынешнее поведение объясняется только одним — глупостью.
Источник нашей мудрости — наш опыт. Источник нашего опыта — наша глупость.
Исходя из этого, я — гений!
Долго ли, коротко… В общем, описывать всю дорогу едва ли не скучнее, чем проходить. Каждое утро я просыпалась, как на «любимую» работу — с мыслью: «А не пошло ли оно все…» Но потом мне вспоминался Кай, и приходилось вставать. С драконами лучше не спорить. Он вон какой, а я маленькая, хрупкая… ага, нежная и безобидная.