На следующее утро мы все — я, Джесс, Питер и Тоби — собираемся в офисе, чтобы поиграть в настольный футбол. Мы ждем, пока Напье сделает свой ход. Не совсем ясно, какой именно ход и когда он будет сделан, но ответы на эти вопросы находятся довольно быстро: в десять утра раздается стук в дверь.
Я иду открывать, Тоби ковыляет за мной на костылях. Сквозь стекло двери я вижу крепкого коротко стриженного мужчину в костюме. Впускаю незнакомца и интересуюсь, что ему нужно.
— Меня послал мистер Напье. Он просил отвезти вас всех в аэропорт.
Заглянув гостю за спину, замечаю на парковке черный лимузин.
— Понимаете, сегодня я фрак дома оставил, — объясняю я.
Он не отвечает, глядя на меня с каменным выражением лица.
— А у нас есть выбор? — интересуюсь я.
— В общем, нет.
Я ценю его честность. Я прошу парня подождать на улице и возвращаюсь с Тоби к остальным.
— Эд Напье приглашает нас к себе, — сообщаю я. — Видимо, хочет покорить наши сердца.
Джесс несильно бьет рукой по столу:
— Да откуда ж у нас сердца?
* * *
Лимузин везет нас в аэропорт Пало-Альто — крохотный кусок асфальта с одной взлетно-посадочной полосой. Проехав по бетонке, машина останавливается у небольшого реактивного самолета «Чессна» последней модели. Он уже готов к полету, двигатели ревут.
Водитель паркует лимузин, выходит и открывает нам дверь. Мы выбираемся наружу. В открытом боковом люке самолета появляется голова пилота. Он улыбается. Пытаясь перекричать шум двигателей, летчик приветствует нас:
— Добро пожаловать на борт!
Самолет рассчитан на восьмерых, но нас всего четверо. Можно еще посчитать стюардессу — роскошную блондинку, — но все равно остается место для пары человек. На борту личного самолета Напье нам предлагают шампанское, красное вино из винограда сорта Зинфандель, а также белое «Мальборо Совиньон». Кроме того, есть икра и креветки. Стюардесса без устали разносит напитки и закуски, причем с таким радостным видом, словно продает орешки на стадионе «Пак Белл Парк».
Когда очередь доходит до меня, я прошу бокал белого вина. Она наклоняется, чтобы его поставить, и я, невольно обращаясь к ее вырезу, спрашиваю:
— А вам разрешено рассказывать нам о том, куда мы летим?
— Разрешено? — не понимает она. — Конечно. Мы летим в Лас-Вегас.
— Куда же еще, — соглашаюсь я.
После взлета Тоби с Питером отстегивают ремни безопасности и уходят в хвост самолета. Питер бледен, на его лице ясно читается беспокойство. Интересно, это часть нашей аферы? Прекрасная актерская игра? Или он вдруг задумался о возможных последствиях и теперь жалеет, что ввязался? Питер отсутствующим взглядом пялится в иллюминатор, поглаживая свой рыжий хвост.