— Энн! Ты здесь? Вот и я!
Папа был дома. Придавалось ли этому значение в прошлом? А теперь этот дом, их дом, приходится покидать. И все же благодаря Джону — она должна помнить об этом — прощание с родным гнездом не стало безнадежным, мучительным разрывом, как могло бы случиться, если бы они вынуждены были расстаться. Энн едва ли могла представить, что ощущала бы, если бы пришлось распрощаться с Майрой и близнецами. И хотя замужество — это тоже шаг в неведомое, но она не останется одна без близких. Разве что на несколько дней, которые она проведет в Галивере, чтобы познакомиться с матерью Джона. А потом все они соберутся в Лондоне и будут жить вместе.
Майра и близнецы отправляются туда сразу после венчания. Энн не раз ловила себя на желании остаться с ними, чтобы увидеть их восторг от первой встречи с Лондоном. Все будет для них настоящим приключением: и дом Джона с его неисчислимыми сокровищами, и уличное движение, и сама атмосфера города, такая не похожая на Литтл Копл. Но, вне всякого сомнения, ей придется делать то, что хочет Джон, а он хочет познакомить ее с матерью.
— У вас будет не очень-то длинный медовый месяц, — сказала удивленная Майра.
Энн ответила:
— Я не могу позволить вам одним долго оставаться в Лондоне. Бог знает, в какие переделки вы можете попасть.
— Если бы я вышла замуж за Джона… — начала Майра.
Энн поспешно прервала ее:
— Но вышла не ты, и не стоит сотрясать воздух разговорами об этом.
Перед откровенным любопытством Майры было трудно таить свое истинное отношение к предстоящему событию, а между тем Энн не хотелось выходить замуж, не хотелось менять имя и посвящать себя заботам о чужом человеке — и бесполезно было стараться думать о нем как-то иначе.
Девушка опустила голову на руки, опиравшиеся о подоконник, и попыталась представить себе Джона как личность, как мужчину, который завтра станет ее мужем. Что она знала о нем?
Он был высоким и привлекательным, и это несколько утешало; но его привлекательная внешность казалась Энн несколько аскетической, почти суровой. А еще он выглядел незаурядным человеком, и она могла предположить, что со временем будет с гордостью говорить: «Это мой муж». К тому же он не только выглядел незаурядным, он был незаурядным человеком.
Энтониета первая заметила вечером после того, как Энн объявила, что выходит замуж:
— Знаешь, Энн, ведь ты теперь будешь леди Мелтон. Ей-богу, забавно услышать, как тебе говорят: «Миледи».
Жена Джона, леди Мелтон! Что на самом деле это влечет за собой? Энн беспокойно поерзала. Он обещал им так много, а она очень опасалась, что не сможет выполнить свою часть соглашения. Она обязалась внести в его жизнь больше душевного тепла, постараться избавить его от одиночества. Сможет ли она когда-нибудь преуспеть в этом? Она относилась к Джону как к человеку намного старше себя, как будто он принадлежал другому поколению, он был таким серьезным, таким уверенным в себе, и она чувствовала, что ее разговоры должны казаться ему ужасающе бестолковыми и беспомощными, почти детским лепетом.