Тем не менее, мне хотелось победить сразу на нескольких полях сражений. Оправившись от недуга, я решил отплыть в Америку. Уже через неделю мои друзья провожали меня на причале Ватерлоо, где я ожидал пассажирский катер с парохода. В группе провожавших были два моих доктора, Бланш Рузвельт и полдюжины других друзей. Там же на причале Бланш познакомила меня с мадам Нордикой, которая отбывала в Штаты на том же корабле.
Я не буду описывать мое путешествие, поскольку в те дни все они походили друг на друга. Меня угнетало лишь то, что я отправился в Штаты без рекомендательных писем, почти никого там не зная и совершенно не представляя себе быта американцев. В своем сердце я на всякий случай попрощался с доброй Англией. Над моей головой трепетал флаг другой страны, и я часто думал, влиял ли он на сознание тысяч путешественников, плывших из Англии в Америку. До этого меня не волновало, чей корабль везет меня через океан. Но взгляд случайно поднялся вверх, и я увидел звездно-полосатый флаг. Я инстинктивно посмотрел на нижнюю палубу. Там стояла толпа американцев. Почти бессознательно я начал анализировать и отмечать небольшие отличия между ними и подданными Британии. К слову сказать, фирма, которой принадлежал корабль, считалась одной из лучших в мире — «Америкам Лайн».
Позже, поговорив с другими пассажирами, я заметил, что многие англичане проявляли на борту излишний дух патриотизма. Существует ошибочное мнение, что американцы слишком агрессивны в своем патриотизме — что крик орла остается единственной музыкой для их ушей. Ничего подобного. Американские орлы шумят только за пределами своей территории, но дома ведут себя так же тихо и степенно, как англичане. Настоящий дух патриотизма проявляется у американцев только в связи с делами их нации.
Англичане часто судят о своих кузенах «через пруд с селедками» по выходкам туристов, которые приезжают из Америки в Европу. Это обычно люди, впервые вырвавшиеся из своей страны. Обзаведясь деньгами, они решили «сделать Европу» — и «делают» ее столь неуклюже и грубо, что бедные европейцы восстают против подобной агрессии и называют их «тупыми янки». Даже по пути из Лондона в Саутгемптон эти «первопроходцы» надевали вместо галстуков звездно-полосатые платки, курили зловонные сигары, задирали ноги на столы и намеренно становились заметными среди прочей публики. Однако я по-прежнему уверен, что в своей стране они вели себя покорно, как ягнята.
То же самое происходило и со многими англичанами, попавшими в Америку. Когда я жил в Штатах, мне не раз приходилось стыдиться за моих соотечественников, а иногда и за соотечественниц. Будучи в Америке, они вели себя ничуть не лучше тех американцев, которые, приезжая к нам, «делают Европу».