Полк Горбатова должен был прикрывать тыл владимирских ратников, которые расположились у Чертольских ворот, от возможного удара поляков из кремлевской цитадели. На всякий случай стрельцы Горбатова держали под наблюдением и Водяные ворота Кремля, выходившие на берег Москвы-реки.
Около полудня Ходкевич бросил в сражение все свои силы, пытаясь прорвать русскую оборону у Тверских, Никитских и Арбатских ворот. Горбатов взволнованно вслушивался в доносящийся издали боевой клич поляков, заглушаемый пальбой из пищалей со стороны ополченцев. Судя по тому, что грохот выстрелов и крики поляков становились все ближе, наступление Ходкевича успешно развивалось.
Горбатов нервно прохаживался вдоль полуразрушенной стены какой-то бревенчатой церквушки, топча сапогами густую крапиву. Ему не терпелось вступить в бой с врагом, томительное бездействие изводило его.
Внезапно сзади полковника негромко окликнул один из сотников.
Горбатов резко обернулся, вперив вопрошающий нетерпеливый взгляд в лицо стрельца: «Ну, что?»
– Ворота в Боровицкой башне распахнулись, – подскочив к Горбатову, громким шепотом произнес сотник. – Из ворот потоком валят ляхи!
«Услыхал Господь мои молитвы!» – подумал Горбатов, подняв глаза к небу. И промолвил вслух:
– Ну что, Кирьян, угостим ляхов свинцовым горохом!
Сильным движением правой руки Горбатов извлек саблю из ножен, в левую руку он взял пистоль, вынув его из-за широкого пояса.
Этот бой стал самым кровавым в жизни полковника Горбатова.
Около семи сотен поляков нестройной толпой высыпали из кремлевских Боровицких ворот, перебежав по каменному мосту через широкий ров, заполненный водой. Худые, изможденные люди в длинных разноцветных кафтанах с галунами и кистями, в шапках с перьями и меховой опушкой, с пистолями, копьями и саблями в руках уверенно ринулись через развалины к угловой Алексеевской башне, где имелся проход к Чертольским воротам.
Загремевшие со всех сторон выстрелы стали для поляков полной неожиданностью. Многие из них упали, сраженные пулями, так и не поняв, что же случилось. Стрельцы Горбатова повыскакивали из своих укрытий, быстро взяв польский отряд в кольцо.
– Пленных не брать! – громко крикнул Горбатов своим подчиненным, преградив путь сразу троим оторопевшим полякам.
Одного из врагов Горбатов застрелил почти в упор, другому разрубил голову надвое. С третьим неприятелем Горбатову пришлось повозиться, поскольку тот умело владел клинком. Но и его в конце концов Горбатов зарубил. Среди вышедших на вылазку поляков немало было таких, кто мог отменно фехтовать хоть саблей, хоть рапирой. Однако все эти искусные бойцы были до такой степени истощены недоеданием, что не могли на равных противостоять полным сил стрельцам Горбатова.