Как назло, и погода фокусничала: чередовала солнечные прогалы с такими снежными зарядами, что в шаге от себя ничего нельзя было разобрать за сплошной стеной хлопьев мокрого снега.
Когда заряд кончался и на короткое время показывалось солнышко, кругом опять стояла первозданная целина.
Нелепой, чужеродной казалась вдали громада орущего экскаватора, невесть как оказавшегося в сияющем сказочном царстве нетронутого снега — ни следов, ни дорог, ничего!..
В один из таких «слепых» рейсов меня и угораздило наткнуться на своего начальника, когда, сбившись с пути, я кружил на одном месте в поисках дороги.
«Моя судьба» поджидала меня на обочине, у дорожной вешки, торчащей из снега, и семафорила рукой, приказывая остановиться. Ничего хорошего встреча не сулила, я понимал это. В чистом колымском воздухе запах алкоголя, принятого мною сегодня, мог перебить разве что запах керосина или жареной нерпы… Но нерпы не было, а керосином запахло в фигуральном смысле — нюх у моего начальника был не хуже, чем у добермана.
— А ну, постой-ка… постой! Притормози. Ты чего это кружишь? — Он подошел к кабине.
— Заблудился… — стараясь не дышать в его сторону, ответил я. — Сами видите — кругом бело, дорог никаких!.. Того и гляди, загремишь в забой вместе с машиной. Не подскажете, гражданин начальник, как проехать на пятый?.. Везу топливо экскаватору.
— А почему за рулем? Кто разрешил? Где вольный водитель? — Он подозрительно приглядывался ко мне.
— Водитель? Дома, наверное, — сегодня же праздник! На работу не вышел, вот я и езжу. Не стоять же экскаватору.
Не зря я боялся — начальник унюхал-таки запах алкоголя.
— Пьяный?! — аж задохнулся он и без всякого перехода, как это часто бывало с ним, заорал: — Заблудился! Дорогу тебе подсказать, негодяй?! В такой день напился, позор! А ну, вылезай из кабины, алкоголик!
Остановить его теперь было невозможно — начальник «пошел вразнос»… Я повиновался, вылез из машины — от судьбы не убежишь.
— Он заблудился! Дорогу потерял! Ничего, я выведу тебя на чистую воду… Я подскажу тебе дорогу, негодяй! — Начальник никак не мог вытащить из кобуры огромный ржавый пистолет. — На вахту, шагом марш!
— Воду бы спустить на всякий случай… — Я показал рукой на машину.
— Не твоя забота, шагай! — Он ткнул меня пистолетом в спину.
— Спрячьте пушку-то, гражданин начальник! Не смешите людей. С такими игрушками не шутят.
— Молчать! Пристрелю!
— Стреляй, спина широкая… Ну! — вдруг с какой-то забубенной удалью закричал я, теряя контроль над собой.
— Молчать!
— Не замолчу! — Я уже не боялся его.
Отчаяние, гнев, обида, годами копившиеся во мне, рвались наружу. Выпитый спирт только придал храбрости — верно, что пьяному море по колено… Я понимал, что жгу корабли, но уже ничего с собой поделать не мог, меня прорвало.