Локи улыбнулся своим воспоминаниям, и в его улыбке была какая-то обескураживающая искренность. Когда он не ерничал и не язвил, а вот так просто улыбался, то становился удивительно хорош. Этой улыбкой он меня совершенно обезоружил.
– Ты имеешь в виду свадьбу моих родителей? – Я с трудом поняла, о чем он говорит.
– Ну да. Хотя я мало что помню – мне было всего два или три года. Моя мама взяла меня с собой, и я всю ночь веселился со взрослыми. На свадебной церемонии я шел впереди жениха и невесты и разбрасывал лепестки роз. Странное занятие для мальчика, но на свадьбе я был единственным ребенком королевских кровей.
– А где были остальные дети?
– У витра их не было, а все дети трилле становились подменышами.
– Так ты помнишь эту свадьбу? И ты был единственным малышом на ней?
– Еще бы не помнить. Свадьба века. – Локи снова ухмылялся. – Кого на ней только не было.
Тут я поняла, что у Локи и Финна много общего – каждый старается держать меня на расстоянии. Финну помогает в этом маска сдержанности и неприступности, а Локи – сарказм. Несколько мгновений назад, когда Локи говорил о своей матери, он был настоящий, искренний, близкий и понятный. Точно такое же выражение лица у него было в подвале в Андарики, во время нашего разговора про жизнь в неволе. Все остальное время нас словно разделяла невидимая, но прочная стена.
– А ты знаешь, почему они поженились?
– Орен с Элорой? – Локи нахмурил брови. – А ты сама что знаешь?
– Я знаю, что Орену был нужен наследник, но у витра с детьми напряженка, а Элора хотела объединить общины. Но зачем? Зачем ей было нужно, чтобы витра и трилле объединились?
– Наверное, потому, что мы воевали на протяжении веков. Может быть, даже с самого начала времен.
– А почему? Я тут читала книжку по истории, но и там я не нашла точной причины этой войны. Почему наши народы так ненавидят друг друга?
Локи беспомощно развел руками:
– Ничего не могу сказать. За что Капулетти ненавидели Монтекки?
– Предок Монтекки увел у предка Капулетти его жену, – ответила я. – Это был любовный треугольник.
– Чего-чего? Не помню, чтобы Шекспир про это рассказывал.
– Прочитала в какой-то книге, – отмахнулась я. – Неважно. Я просто хочу сказать, что всему есть повод и причина.
– Вне всяких сомнений.
Локи чуть дольше задержал на мне взгляд, и мне показалось, что карамель его глаз просочилась мне под кожу и что он видит меня насквозь. Мне вдруг стало как-то не по себе и от его опасной близости, и от того, что мы наедине.
Я отвела глаза и сделала шаг назад, пытаясь унять разогнавшийся пульс.