В огромной кухне Гален нашел оставленные кем-то мясо и хлеб для бутербродов, налил воды в чашку. Вернулся в обеденный зал, устроился на своем обычном месте — за столом у стены — и принялся быстро есть. Он предпочитал завтракать рано, а ужинать — поздно. В наиболее популярные у магов часы большой зал был заполнен народом и едой, спорами и смехом, движением и магией. Галену было необходимо спокойствие.
Тишину нарушил донесшийся из коридора звук шагов. Хотя их ритм сильно замедлился, Гален сразу узнал, кто идет. В дверях появился Элрик, подошел к нему. Когда-то движения Элрика были сильными и уверенными, спина — прямой, а жесты — отточенными. Сейчас его плечи сгорбились, как у старца, голова, выглядывающая из высокого воротника его простого черного балахона, опущена. Он ступал неуверенно, будто пол в любую секунду мог уйти из-под его ног. Каждое движение, казалось, требовало от него больших усилий, казалось болезненным.
Гален не мог смотреть на Элрика и не видеть при этом призрак, сопровождавший его: призрак того, каким он был, кем он был для Галена, призрак всего, что у них было, и что они потеряли. Гален уставился в тарелку и продолжил выполнять упражнение. Числа возрастали, вычислять их становилось все труднее.
«32 783. 65 552».
Элрик назначил ему здесь встречу, чтобы проверить, каких успехов он добился в своей работе за прошедший месяц. Хотя Гален больше не был учеником Элрика, Элрик продолжал присматривать за ним. Каждый учитель присматривал за своим бывшим учеником в течение трех первых лет, пока тот считался начинающим техномагом. С тех пор, как они оказались в убежище, Гален общался с Элриком лишь тогда, когда надо было обсудить с бывшим наставником свою работу или ход выполнения задания, порученного ему Кругом. Но Гален предпочел бы, чтобы и этих встреч не было. Он обратился к Кругу с просьбой назначить другого наблюдателя, но ему было отказано.
Элрик выдвинул из-за стола стул, стоявший напротив Галена, оперся морщинистой дрожащей рукой на столешницу и медленно опустился на сиденье. Таким слабым Гален его еще не видел.
Гален был полон решимости завершить эту встречу как можно быстрее. Глубоко вздохнув, он взглянул в водянистые глаза Элрика, на его напряженное лицо. Гален не знал, от чего Элрик выглядел таким напряженным — от усилий, которые ему постоянно приходилось прикладывать, или от боли, но с тех пор, как они прибыли сюда, старый маг всегда выглядел так. От напряжения морщины на его лбу и щеках углубились, так же, как и три складки между бровями. Когда-то появление на лице Элрика этих морщин, означавших серьезное разочарование, заставляло Галена работать еще напряженнее, тренироваться еще упорнее. Теперь они были просто подтверждением того, что он, Гален, не справился, напоминанием о том, кем он мечтал стать, и кем стал на самом деле.