Белое — траурный цвет королев. Тщательно подвитые усы и бородка Эдуарда — крупным планом.
«Король умер, да здравствует король!» Жизнь продолжается.
Вспышка за вспышкой, словно блики в потоке бытия: услужливо распахнутые дверцы, медленно распрямляющиеся фигуры в цилиндрах и треуголках, адмиральские фуражки, импозантные лысины, почтительно склоненные проборы. Азартная охота, расточительная, как сама жизнь. Разве что сотая доля отснятого материала обретет вневременность застывшего мига на цинковой пластине набора. Остальное — насмарку, а всего лучше в огонь, чтоб извлечь из пепла серебро. В огне обновляется природа, но заключенная в черепе вселенная, неповторимый микрокосм исчезают бесследно. Всеведущая наука открыла, что и в человеческом теле содержатся драгоценные элементы, правда в ничтожных количествах. Немецкие ученые даже сумели подсчитать, сколько это будет в пересчете на пфенниги. Ничтожная сумма! Волосы, идущие на парики, намного дороже находящегося в них золота.
В атмосфере разливалось растлевающее дыхание гидры, еще не готовой плюнуть огнем.
Британия правит морями, Британией — кабинет министров, король представительствует. Минули дни официального траура. Страна отпраздновала коронацию Эдуарда Восьмого. Сейсмограф дипломатической активности лихорадочными всплесками регистрировал назревавший разлом земной коры. Шифровальщики трудились в поте лица. По всему выходило, что тридцать шестой год станет переломным.
Советская делегация — правительство представлял Литвинов, армию — Тухачевский — оказалась в центре всеобщего интереса. Англия как бы заново открыла для себя романтического героя, который уже однажды стоял под стенами Варшавы и вполне способен на куда более дерзкий поход. Срочно переводилась изданная во Франции биография маршала. Оказалось, что и в эпоху сплошной механизации личное обаяние кое-чего стоит.
Особняк на Кенсингтон пэлес гарденс, 5, где размещалось советское полпредство, превратился в одно из наиболее притягательных мест британской столицы.
Полпред Иван Михайлович Майский (на пригласительных билетах, как и в верительных грамотах, ранг советского представителя полностью соответствовал титулу Венского регламента [6]) устроил прием, на который были приглашены высшие офицеры Великобритании.
Специально для них прокрутили порядком исцарапанную ленту, запечатлевшую воздушный парад. Когда на небольшом экране замелькали выпрыгивающие из люков фигуры в комбинезонах и шлемах, десятки, сотни, может быть, тысячи раскрытых куполов, послышались восхищенные возгласы. Массовость десанта и ювелирное приземление одновременно восхитили и ошеломили обычно сдержанных англичан. Как только зажегся свет, посыпались вопросы: