- Я завтра, наверно, уже уезжаю. И мне некого будет вспоминать, кроме вас. Проводите меня?
- Конечно, - не задумываясь, согласилась я.
- Тогда у меня просьба.
- Какая?
- Вы... вы разрешите мне поцеловать вас на прощание?
Я немного смутилась.
- Разве у вас здесь никого нет?
- Никого.
- У вас в отделении очень милые девушки.
- Мне никто не нравился.
- Ой ли? Что-то не верится. У вас там Анечка такая хорошенькая. Я бы на вашем месте обязательно влюбилась.
- У меня есть девушка... дома... в Эстонии. Правда, я не знаю даже, жива она или нет... - сказал грустно Артур.
- Мне не жалко, конечно, - заколебалась я, - но... Ведерников и ваша девушка... Разве это не будет изменой?
- Какая измена, Ниночка. Просто товарищеский поцелуй на прощание. Ведь я скоро буду на фронте.
- Ладно, я подумаю, - решила и досказала: - Но я должна буду написать об этом Юре.
- Конечно, Ниночка, - улыбнулся Артур.
Мне, конечно, он немного нравился, этот Артур. Особенно его улыбка. Ладно, утро вечера мудренее, подумала я, до завтра еще уйма времени. Но этот вечер я протанцевала только с Артуром. Чего уж, раз человек уезжает на фронт...
На другой день Артур в отглаженной гимнастерке с ослепительно белым подворотничком зашел ко мне в отделение.
- У вас есть время меня проводить? Вы не раздумали?
- Нет, нет. Пойдемте. - И мы стали спускаться по лестнице.
- Вы надумали? - спросил он, грустно улыбаясь.
- Что?
- Уже забыли?
- Ах да. Вспомнила! Ну, хорошо, раз вы уезжаете. Была не была.
У самых дверей, когда мы миновали швейцара, Артур приобнял меня и поцеловал далеко не товарищеским и далеко не братским поцелуем. У меня захватило дух, сердце заколотилось, и я в смятении рванулась из его рук. Он не стал меня удерживать, а стоял передо мной тяжело дыша и почему-то очень побледневший.
- Спасибо, Ниночка. Я буду долго помнить это. Прощайте. - Он круто повернулся и вышел... Дверь, скрипя пружиной, медленно закрылась за ним.
Я еще долго стояла немного потрясенная и взволнованная. Целовалась я, разумеется, не в первый раз, но ничего у меня те поцелуи не вызывали. Только смех разбирал, потому что ребята целоваться не умели, только мусолили, и я всегда после этого бегала умываться. Но сейчас что-то дрогнуло во мне. Вообще-то это было ни к чему. Мало ли что он на фронт уезжает. У нас каждый день кто-нибудь да уезжает, что ж, целоваться с каждым?
Не совсем довольная собой, что разрешила Артуру себя поцеловать, и в то же время находясь под впечатлением этого поцелуя, я томно поднималась по лестнице и... разумеется, натолкнулась на Аллочку. Она приостановилась, обвела меня скептическим взглядом. Я прямо-таки физически ощущала на своих губах отпечаток Артурова поцелуя, который она непременно углядит! И углядела! Потому что развела руками, покачала головой и процедила: