– Обиталище эстета, – хмыкнул врач, глядя на идеальный порядок, царящий в общей зале. Мягкие сиденья, телевизор с жидкокристаллическим экраном… – Мне здесь нравится.
– Кажется, нам сюда. – Справа располагалась металлическая винтовая лестница, ведущая на второй уровень корабля. Казаков недоверчиво потрогал ажурные кованые перила. Разумеется, теперь не могло и речи идти об «операции прикрытия». Стандартные военные и исследовательские корабли никогда не оборудуют настолько роскошно – подобные излишества обходятся чересчур дорого. И вдобавок лейтенант никак не мог опознать тип корабля. Случается, конечно, что частные лица из среды очень обеспеченных предпринимателей позволяют себе нехитрые развлечения наподобие челночных модулей, способных летать в космосе и доставлявших скучающему владельцу маленькие радости – я, мол, летал отдыхать на Афродиту на собственной яхте!.. Но подобные «яхты» всегда оборудовались на основе стандартных космических кораблей, производимых известными фирмами – «WY», европейской «Альфой» или российским концерном «Энергия». А эта конструкция не подходит ни под один известный тип… Очень странно.
«Поднимайтесь, – сообщили по внутрикорабельной связи. Тот же голос. Мужчина лет пятидесяти. – Извините, что не вышел встречать вас лично. К сожалению, для меня это пока затруднительно. Идите в кабину, там и познакомимся».
– С кем познакомимся? – громко сказал Бишоп и почему-то почесал в затылке. – Все наши биосканеры молчат. Если опять не происходит чего-то необычного, то я уверенно могу сказать – корабль пустой. Людей нет.
– Кто же разговаривает? – У медтехника вытянулось лицо.
– Речевой синтезатор искусственного разума, – тотчас предположил Гильгоф. – Андрей, это же стандартный фокус!
Казаков первым взбежал по ступенькам лесенки, мимоходом приказав своим оставаться пока внизу. За лейтенантом поднялись Маша, ученый, вездесущий Бишоп и Эккарт. Заодно Казаков позвал Фарелла как единственного уцелевшего пилота.
– Такого не бывает, – убежденно проскрипел Гильгоф, едва оказавшись наверху. – Ущипните меня. Мы замерзли, и нам снится последний сон.
Второй уровень корабля занимал значительно меньшее пространство, чем основной этаж. Три секции, не разделенные переборками, являлись надстройкой над корпусом, плавно выгибавшейся над основным фюзеляжем модуля наподобие горба. Первая секция была собственно кабиной – три кресла для пилотов и штурмана, приборная панель перемигивается огоньками всех цветов радуги, черные штурвалы, громадные обзорные окна… За ней следовало отделение для связиста. Любые системы связи на выбор: терминал Планковой связи, аудиовизуальная связь, радио любых диапазонов, здесь же находились мониторы внутреннего и внешнего наблюдения. Справа от прохода располагалось кресло, установленное на длинной узкой рельсе и способное перемещаться вдоль всего терминала. Эдакий мобильный командный пункт.