- Странно... - Анна усмехнулась. - Он что же, снял с него штаны, прежде чем утопить? А потом их сжег? Зачем?
- А ты вот и спроси у него сегодня, зачем.
Дверь скрипнула, открывая просунувшуюся в кабинет загорелую физиономию немолодого щекастого блондина со звездочками старшего лейтенанта милиции.
- Соколов?! - Ларина приветливо закивала. - Здравствуй, Семен Семенович!
Привез?
- Так точно! Ничего, что чуть раньше?
- Нормально, Семен Семенович! Сейчас Виктор Иваныч с вами займется, подберет подходящих мужичков.
- Опознание? - Саврасов кивнул. - На какой час?
- Давай через полчасика, ладно? Бабульку-то чайком угостите, у меня здесь печенье, возьми... А я покопаюсь в твоих бумажках. Да и подумать надо...
- Я про Тургаевку тебе не все успел...
- Потом доскажешь, в бумажках твоих есть? Вот и славно... Иди!
Когда дверь за капитаном закрылась, Анна оглянулась на рыженького визави и улыбнулась ему. Почти по-матерински.
- Так-то, Сережа... Ты извини, но я хочу допросить своего бомжа один на один.
Часок у тебя еще есть, посиди, а там... Есть ведь куда сходить, верно?
- Найду... Да я и сам собирался...
- Вот и славно... Не нравится мне что-то этот Сидоров-Иванов.
- А кому нравятся бомжи?! - ухмыльнулся молоденький следователь. Одно слово
- отбросы...
$PAGE * * * Несмотря на порывистость и кажущуюся непредсказуемость поступков, следователь Анна Ларина слыла среди своих занудой и крючкотвором. Ни дефицит времени - а у следователей, волочащих порой по десятку дел, он постоянен, - ни "абсолютная ясность" дела, по мнению коллег, самого заурядного, вроде бытовой драки, ни даже нажим или прямое указание руководства не влияли на дотошность, с какой старший лейтенант милиции Ларина обмозговывала, обсасывала, обнюхивала каждую самую невинную прогалинку, оставленную оперативниками в фактуре их рапортов, донесений, справок, служебных записок и протоколов - неважно, обыска ли, опроса или осмотра места происшествия. Порой она доводила их до белого каления, отправляя заниматься и во второй, и в третий раз тем же самым. И только потому, что была упущена какая-нибудь абсолютно несущественная мелочь, казалось бы, не имеющая никакого отношения к существу дела. Поэтому самоуверенность капитана Саврасова была чисто показной, и факт, что он, вернувшись из областного центра, по своей инициативе, не отдохнув, снова отправился в Тургаевку, говорил о том, что в глубине души он был убежден, что Ларина найдет в его действиях не один огрех. Теперь он подстраховался, но полного спокойствия все-таки не ощущал. А портить отношения с Анечкой ему было ну никак нельзя, Виктор уже настроился на их развитие в менее официальном аспекте.