— Эй, не стоит…
…Потом был ужин в кругу семьи, где Дар узнал многое, что было ведомо лишь своим… Помянули Ратибора. Сам парень рассказал о Европе. Что видел сам, что узнал о других. Напрасно фон Гейер считал, что те, с кем общался слав, ничего существенного рассказать ему не могли. На деле Дар мгновенно всё просчитывал, и из совершенно разных оговорок делал безошибочные выводы. Приводившие молодого человека к пониманию окружающей его среды и ожидающимся событиям. Ольми внимательно слушала беседу братьев, время от времени задавая уточняющие вопросы. Вроде бы невинные, но картина складывалась куда яснее, чем казалось поначалу. Парень всё больше восхищался невесткой, и начинал понимать, как повезло его брату. Мало того, что супруга красавица необыкновенная, так ещё и ум у неё удивительно острый… Наконец вроде бы наговорились, Дар вспомнил свою женитьбу, рассмеялся, но поймал строгий взгляд Ольми — той явно не понравилось, как он поступил с Ладогой. Да и Добрыня не очень одобрил поступок младшего брата. Нахмурил брови, помолчал, потом не выдержал:
— Нехорошо ты сделал.
Парень растерялся:
— Так я вроде ничего такого и не делал. Сами посудите — часовня католическая, я, по их мнению — язычник. Она — православная. Да и не было у нас ни брачной ночи, ни прочих утех. Просто спас её от котла…
При этих словах обоих супругов передёрнуло.
— … да вылечил. Что ей ещё надо? К тому же и проклинала меня по всякому за веру мою. Нет. Не бывать ей моей женой. Не хочу такую.
— Обряд то был? Даже пусть и по обычаю Распятого. Но всё равно ведь?
— Да то не свадьба! Объясняю вам! У них вначале помолвка, потом — свадьба. Спустя какое то время. И не обязательно всё свадебкой заканчивается. Мало ли что случиться может?
Помолчали женатые, покачали головами, словно без слов переговаривались, и подивился Дар, как они друг дружке подходят…
— Ладно. Что теперь делать прикажешь, брат-князь?
Добрыня пожал плечами, переглянувшись с женой, потом ответил:
— Ты почти год дома не был. Надо бы тебе отдохнуть для начала. Месяца тебе хватит?
Парень призадумался:
— Да куда столько? Я же от безделья совсем озверею.
— Не озвереешь. Слыхал, ты с собой мальца привёз? Что за парень?
Дар вздохнул:
— Друг у меня там появился. Тот самый рыцарь, что первым в наши земли приплыл… Хороший человек. Честный. Звал его к нам, поскольку мог он добрым славом стать. Да отказался воин. Единственное, что попросил, сына его забрать. Паренёк теперь сирота при живом отце. Матушка его при родах умерла. А родитель не может его при себе держать. По Уставу Ордена не положено. Мальчишка и так при сиротском доме рос. Таким одна дорога — либо в монастырь, либо… Словом, Алекс просил меня сына человеком сделать. Славом. Есть куда его пристроить?