Старая хозяйка говорит, что немцы в Тихвине были месяц с небольшим, накануне сорок второго их выбили из города… Я — на кладбище без могил. Солнце уже спускается к лесу. Там, где я только что разрывал траву, что-то блеснуло. Это стёклышко от очков; я вытираю его, кладу в карман.
Только что я пил вкусную воду, вытекающую прозрачным бойким ручейком с этого кладбища. Почему-то осторожно ступая на свои же следы, выхожу к лощине, бреду обратно.
Напротив Веркиного дома живёт пожилой Яков Полетаев, он без левой руки. Просил нас выписать для него дров на базе, мы выписали, и он теперь при встрече приветливо раскланивается с нами. В потёмках я подхожу к нашему двору. Полетаев и Гриша сидят на крыльце.
— Вот и студент с глухарями, — говорит Гриша, — где они?
— В лесу. — Я присаживаюсь, рассказываю о болоте.
— По ручью попал туда? — спрашивает Яков.
— Да.
— А не врёшь ты? — пугается чего-то старик.
— Как же вру, когда говорю, что видал.
— И табличек там нет никаких? На столбиках?
— Я не видел.
Он говорит, что лощина у начала ручья и болото были заминированы. Там осталось много мин. И он сам был в комиссии, прибивал дощечки, предупреждающие людей об опасности.
— Два года назад там старуха и девочка подорвались, — говорит Яков, — должны минёры приехать. Они там второй год уже роются и никак не разделаются. И проволоки колючей там нет?
Мне кажется, я видел обрывки проволоки, но не обратил на неё внимания.
— Понимаю, понимаю, — бормочет Яков. — Ах ты бродяжка! — ругается он и встаёт. — Это Сашка-дурачок снял проволоку: зимой я видел, он тащил моток её к станции. Это он. Надо в горсовет заявить завтра. А коров не пасли в лощине?
— Я не видел.
Он прощается.
— Ты на Курской дуге не воевал, Гриша? — говорю я.
Мне хочется, чтоб он сказал: да, воевал, и упомянул бы Петровск.
Нет, Гриша не был в тех местах. Во время Курской дуги он был на переформировании под Москвой…
В работу мы с Гришей втянулись, мышцы у нас не болят по утрам. Обитатели улицы нас уже знают. Проходим мимо компании женщин, стариков, старух, собравшихся посудачить перед сном. Заметив нас, они умолкают, присматриваются
— Это Веркины жильцы. — И продолжают беседу.