— Нету, Иван Ильич. С час назад он вместе с Бляхиным куда-то выскочил. Может, в гастроном, а может, ещё куда. Ты оставь записочку, я передам.
Иван Ильич снял кепку, стряхнул с неё воду.
— Я подожду его, — сказал он, — дело такое, что не терпит. Я сам поговорю с ним.
— Вы на работу приглашаете студентов? — спросил я.
Иван Ильич тряхнул кепку.
— Нет, я не приглашаю. Ко мне на работу сами приходят.
— Уже набрали людей?
— Не знаю. — В голосе его важность, недовольство. — Я этим не занимаюсь. Набирает людей Иваненко. Я с каждым в отдельности не могу иметь дело.
— А вот и они, голубчики, — сказала вахтёрша, глядя в окно. И тотчас в проходную вошли двое. Один в лыжных шароварах, в пальто и в шляпе. Лицо худое, носатое; красноватую кожу шеи распирает острый кадык. Второй чуть ниже й в кепке. И тоже видом крепкий парень.
— А, Иван Ильич! — произнёс весело высокий. Это и есть Иваненко: — С чем заявился? Денег нам принёс?
Иван Ильич вскочил, пожал руки студентам. Отзывает Иваненко в сторону, тихо говорит ему о чём-то.
— А сколько заплатишь? — спрашивает Иваненко.
Иван Ильич тихо ответил.
— Мало, — качнул головой Иваненко.
Иван Ильич выставил четыре пальца.
— Ладно, — сказал Иваненко. — Через час будем.
Иван Ильич кивнул ему, вахтёрше. Торопливо уходит. Я встал.
— Скажите, вы уже набрали студентов для работы?
Зоркие глаза осмотрели меня.
— Ты с какого курса?
— С первого.
— Никита не пойдёт сегодня? — спросил Иваненко товарища.
— Нет. Он совсем отказался.
— Ты один? — спросил меня Иваненко.
— Один.
— Жди здесь ровно через час.
Студенты работают на станции Кушелевка, на торговой базе, в кварталах двух от студгородка. В нашей бригаде пять человек. Руководит Иваненко, он живёт с Бляхиным в двухместной комнате на пятом этаже. Оба они в будущем году уже начнут писать дипломные работы. Ещё двое ребят с четвёртого курса.
Работаем по вечерам, ночью, в праздничные и воскресные дни, когда кадровым рабочим надо платить сверхурочные. Даёт и принимает от нас работу всегда этот кругленький Иван Ильич. К окончанию работы явится, подаст нам две пустые ведомости. Мы расписываемся, и он достаёт из бокового кармана толстый бумажник. Рассчитывается с нами, приговаривая, что теперь ему идти с ведомостями, с накладными к начальнику, потом к кладовщику. Затем уж в бухгалтерию. И если б не он, Иван Ильич, мы бы никогда сразу деньги не получали, а минимум неделю спустя после окончания работы. Всегда Иван Ильич при галстучке, воротничок рубашки чист и свеж. На базе у него масса знакомых: кто ни пройдёт мимо него, с каждым он вежливо раскланивается. И вечно ему некогда: все куда-то спешит, торопится… Если мы начинаем работать в полночь, разделываемся с работой часам к девяти утра. Сразу отправляемся в баню. Паримся, моемся, а затем сидим в буфете за столиком. Остываем и отправляемся в общежитие.