– Дим, ты говорил, что фантомы – это духи низшего порядка. А как насчет других? Бывают духи порядка более высокого?
– Не знаю. Это не моя специализация. Я лишь слышал, что можно пленить духов низшего порядка. Специально же этим вопросом я не интересовался.
– А зачем он так дудит? Хочет нам что-то сказать?
– Ветер тоже гудит, вот только никто не принимает это за попытку что-то сказать.
– Не скажи, одно дело ветер, другое дело существо пусть частично, но разумное. Попробуем объяснить ему, чего мы хотим.
Мои дипломатические переговоры ни к чему не привели. Я пытался объяснить фантому, что ему надо перетащить Дима через стену. Но то ли ему не было до нас никакого дела, то ли он меня не понимал. Может, я неправильно объяснял? Баралор как-то мог с ними общаться. По крайней мере, отдавать распоряжения.
Дим сидел рядом, всем своим видом показывая, как скептически он относится к моим попыткам объясниться с привидением. Ему же хуже. Я развел руками:
– Придется тебе, дружище, лезть по лестнице.
Только сейчас Дим осознал, какой заманчивой возможности лишился.
– А может, надо объяснить ему подробнее? – попробовал он отыграть назад.
– Нет уж, будешь показывать, что тебе надо, личным примером. Или ты решил остаться здесь?
– Так я не против, по лестнице так по лестнице, – печально вздохнул мой друг. – Где она?
Я потянул Дима за лапу и поставил ее на ступеньку:
– Следующая выше, ищи ее сам.
Этот номер можно смело показывать в цирке. Дим мелко подрагивал, нащупывая лапами ступени. Иногда он в ужасе жмурился. Я на несколько секунд отключил аурное зрение. Зрелище было потрясающее – собака поднималась прямо по воздуху. С такими номерами можно неплохие деньги зарабатывать. Впрочем, удивишь ли этим кого-нибудь здесь? В мире, где волшебство вполне привычное понятие.
– Я здесь, я здесь! Альбертус, я сделал это! – Дим весело прыгал на стене, она была достаточно широка для того, чтобы он там поместился.
– Сколько раз тебе повторять, не называй меня Альбертус. Меня зовут Альберт. Ладно, ладно, вообще ты молодец. Такой храброй собаки мне встречать не приходилось.
– А сам-то, сам. То ученым мужем меня называешь, то собакой.
– Извини, запутался я маленько. Сейчас поднимусь к тебе.
Действительно, что это я его собакой назвал? Но он же собака. Или нет? Вот еще один вопрос на мою голову, что является определяющей характеристикой: внутреннее содержание или внешний вид?
Со вчерашнего вечера за стеной ничего не изменилось.
– Ну что, убедился?
– Да, выглядит жутко, – согласился мой друг. – И что мы будем делать дальше?