Уверенный стук в дверь. А вот и наша неистовая сестренка, легка на помине!
– Не двигайся, – приказал он. По дороге к двери подобрал уроненный мешочек с лавандой, которой Берта упорно перекладывает вещи, хотя он терпеть не может ее запах. И Найна тоже. У двери он размял мешочек в ладонях и еще растер на груди сухую траву. Приоткрыл дверь нешироко, вышел и тут же закрыл за собой.
Найна почти отпрянула от него.
– Ф-фу!
– Да, – согласился он, стряхивая с рубашки травяной порошок. – Берта опять постаралась.
Найна, морща нос, поглядела на запертую дверь.
– Что, там у тебя снова девка?
– Хочешь познакомиться?
– Я их даже запоминать не успеваю… Ну и задачку задала эта твоя… ведьма!
– Не моя, – отрекся он. – Ну говори же, не томи! Получилось?
Найна улыбнулась. Бледная, темные круги вокруг запавших серых глаз – наверняка не спала.
– Да. Распутала я все-таки твое проклятое вязанье-порчу!
– И что… я здоров?
– Будешь здоровее прежнего! – заверила его Найна, откидывая со лба волосы. Засмеявшись, он притянул ее, закружил в объятиях.
– Да ты ж моя умница, красавица, волчица моя белоснежная, нет тебе равных! Я не сомневался, что ты справишься!
– Не ври, боялся! – пробормотала ему в ухо Найна. По тому, что сестра тоже прильнула к нему и даже прижалась губами где-то возле уха, он понял, что и она испытывает огромное облегчение – ведь Найна терпеть не может нежностей. Впрочем, почти сразу его и оттолкнула. Сказала наставительно: – Ты больше всякую гадость не покупай, где твои глаза-то были? Снова на девчонку засмотрелся?
В некотором роде. Найна потянулась, сказала мечтательно:
– Сейчас наемся и спать лягу… просплю целые сутки!
– Безлунной тебе ночи.
– И тебе.
Бэрин поглядел ей вслед. Хорошо бы сутки – за это время Фэрлин примет решение. Если еще и Найна вмешается – быть серьезной драке и даже убийству.
Вернулся в комнату, пристально изучая свои руки. Никакой разницы ни во внешнем виде, ни в силе пока незаметно… да верно ли Найна справилась с порчей? Или все будет возвращаться столь же медленно и незаметно, как и уходило?
Лисса стояла на том же месте; кажется, даже с ноги на ногу не переступила. Тоже глядела то на его руки, то на его лицо – молча и тревожно. Он хотел помучить ее неведением, но сжалился:
– Все хорошо.
Так как она продолжала таращить на него светло-карие глазищи, добавил:
– Найна сняла с меня твою порчу.
Лисса неожиданно схватила его за руки; разглядывала, поворачивая так и эдак, словно выискивая остаточные следы проклятья, потом с длинным вздохом потянула к себе и уткнулась лицом в ладони. Бэрин подумал: сейчас расплачется, – нет, просто молча, горячо дышала ему в руки.