Традиция наонного пения подверглась со стороны реформаторов резкой критике как «искажающая» смысл богослужебных текстов, а певческие книги стали «исправляться»: устранялись якобы лишние слоги, ударения в словах стали располагать как при чтении. «Конечно, при этом была нарушена та духовная и звуковая гармония текста и напева, которая вырабатывалась в течение пяти-шести веков. Введение наречного пения принесло с собой ложную мысль о несовершенстве древнего, новый характер пения противопоставлялся старому. Для сторонников наречного пения главным оказывается восприятие богослужения молящимися, его доступность для понимания. Между тем приверженцы хомового пения понимают церковную службу прежде всего как общение с Богом, а не с человеком» (Григорьев). Это давало повод некоторым противникам певческой реформы высказываться следующим образом: «Забыли малодушнии христиане крюковой устав, которым поют сами ангелы, предались губящему душу наречному пению».
Фактическим инициатором замены наонного пения наречным был сам царь Алексей Михайлович — большой любитель украинско-польского партесного многоголосия, где также господствовало «истинноречие». Ещё девятилетним мальчиком он изучал под руководством опытных певчих так называемое строчное («страшное») пение. Строчное пение представляло собой разновидность многоголосного партесного пения на первой ступени его развития. Впервые оно появилось в Юго-Западной Церкви в XVI веке. Попытки насаждения наречного пения в Русской Церкви начались с воцарения Алексея Михайловича в 1645 году, а в 1649 году по царской воле началась широкомасштабная кампания по переводу пения на речь, впоследствии горячо поддержанная новгородским митрополитом Никоном. Правка книг, по требованию из Москвы, стала осуществляться самостоятельно в монастырях и приходах различных городов, что внесло большой сумбур и разнобой в богослужебную традицию. Хотя в 1652 году была составлена комиссия из 14 лучших дидаскалов (музыкальных учителей) во главе с Александром Мезенцем, которые начали переводить древние наонные книги на речь централизованно, комиссия эта по ряду обстоятельств не смогла исполнить данного царём поручения. Опять-таки противником этой более чем сомнительной «затейки» выступил мудрый патриарх Иосиф. Окончательно же вопрос перевода певческих книг был решён комиссией из 6 дидаскалов только в 1669 году, когда на истинноречие были переведены уже новые, переправленные на новогреческий лад в результате никоновской реформы книги. Причём это произошло после Большого Московского собора 1666–1667 годов, который наряду со всеми древними чинами и обычаями дораскольной Церкви предал проклятию и наонное пение. Появившийся в результате работы комиссии «новознаменный» распев в ряде случаев уже достаточно сильно отличался от древнего. Но к тому времени царь вообще всё больше и больше станет склоняться к украинско-польскому партесному многоголосию, которое при его сыне Феодоре Алексеевиче окончательно вытеснит древнее знаменное пение из реформированной новообрядческой церкви. Однако после никоновской реформы древнерусский знаменный распев не исчез бесследно, но продолжал существовать в старообрядческих скитах и моленных, передаваясь из поколения в поколение в качестве живой традиции вплоть до наших дней.