Икона для Бешеного (Доценко) - страница 108

На первую страницу

Ситуация забавляла Ивана все больше и больше. Его пресыщенная натура наслаждалась полной и окончательной абсурдностью происходящего. Он — один из пяти реальных повелителей мира — готов потратить свое драгоценное время на слушание стихов какой‑то юной потаскушки. Такой великолепный абсурд возможен только в России!

Читай, — милостиво разрешил Иван.

Кристина подняла голову, распрямилась и прочла:

Вечер плавно перетек в ночь,
Я в метро от суеты еду прочь.
И чужие лица мне родней,
Было множество таких ночей.
Отчего ж, как никогда, светло,
Как во сне или в хорошем кино?
Просто стало свободней дышать —
Я смогла все, что хотела, сказать.

Кристина вопросительно посмотрела на своего единственного слушателя. Иван, который когда‑то внимательно проштудировал каббалу и множество работ по магической силе цифр и слов, задумался над первой строкой: «Вечер плавно перетек в ночь». А у него сегодня вечер никак не закончится, и уж «плавным» его при всем желании не назовешь. Чистое совпадение или знак? Пусть еще почитает.

Можно еще? — Кристине явно хотелось, чтобы стихи ему понравились.

Читай, — согласился Иван.

Холодный лунный свет залил мои зрачки.
Они окаменели и потухли.
Опутали сетями паучки
Мою истерзанную от раздумий душу.
Кричу тебе. Но голос мой немеет.
Серебряная пыль мешает мне дышать.
Как оказалось — жить я не умею
И не умею даже выживать…

«Откуда ей известно о роли Луны и символике паука в древних эзотерических трактатах? И эта «серебряная пыль» — чисто космический символ… Может, она — медиум? Надо проверить», — не говоря ни слова, подумал Иван.

Ободренная его молчанием, Кристина вошла во вкус.

А теперь о любви, — объявила она, не заметив, что Иван скривился.

Опять. Опять ты появился.
Опять запутал мысли мне.
Как снег на голову свалился,
И снова я как в дивном сне.
Ты для меня — смертельный яд.
Моя живительная влага!
Один лишь твой влюбленный взгляд —
И ничего уже не надо.
Ты боль моя, я вся горю,
Горю, лишь только прикасаюсь к тебе слегка. Люблю тебя, тебя люблю,
Люблю до слез и в этом каюсь.
Я каюсь в том, что не могу Тебя забыть —
Твои глаза и тихий шепот…
К тебе, как к солнцу, я лечу,
Забыв про свой печальный опыт.
А может, уж пора остыть От этой страсти безрассудной?
Забыть его, себя простить,
Отдаться власти жизни блудной?
Ну нет уж, он теперь со мной!
Он — мой, а я — его Джульетта. Любовь задаст вопрос немой И будет робко ждать ответа.
За чувства глупые винить Не устают чужие люди.
Им не дано вот так любить И никогда дано не будет!
И даже если целый мир Меня отринет и осудит,
Из‑за тебя я все стерплю Я усмехнусь и будь, что будет.
Следующая страница