Ну, это уж вряд ли. — недоверчиво возразил Иннокентий, не представляя, откуда вдруг возьмется его богатство, — да и зачем мне деньги, я не знаю, что с ними делать‑то…
Уж я как‑нибудь соображу, — вмешалась в разговор Алевтина.
Тогда я их все тебе отдавать буду, — с облегчением проговорил Иннокентий и одарил подругу влюбленным взглядом.
Вот видите, как все замечательно получается, — Широши ободряюще улыбнулся Алевтине. — Настоящая женщина всегда найдет применение деньгам. Не хотите прикупить такой островок, как у меня?
Алевтина с Иннокентием смущенно переглянулись, уверенные, что Широши шутит.
Да куда уж нам, — вздохнула Алевтина. — Ведь он, поди, миллионы долларов стоит…
Вам нравится мой остров? — спросил Широши, как ребенок, показывающий малознакомым людям любимую игрушку.
Очень–очень! — в один голос воскликнули Водоплясовы.
Я рад, — удовлетворенно сказал Широши, — а вот Савелий Кузьмич мой остров совсем не любит и, оказываясь на нем, всегда сердито ворчит.
Широши с невинной усмешкой глянул на Савелия, который оставил без внимания этот безобидный булавочный укол. Алевтина и Иннокентий с недоумением уставились на Савелия, но ничего не спросили. А довольный Широши продолжал свою речь змея–искусителя.
С такой головой, как у Иннокентия, на остров он наверняка заработает, может, размером немного поменьше…
Тогда и охрану заводить придется, как положено богатеям, — немного растерянно поделился своими размышлениями Водоплясов, — собственность‑то нужно охранять.
Видите, как быстро вы начали думать о необходимых вещах, — подхватил Широши, — охрана вам обязательно потребуется. Пока вы оказали мне честь и гостите на острове, доверьте мне эту почетную обязанность.
Что Широши имел в виду, понял только Савелий, который спросил:
— Вы обещали рассказать, кто угрожает Иннокентию.
— Пока никому никто не угрожает! — подчеркнув голосом «пока», веско произнес Широши.
— А как понимать «пока»? — настаивал Бешеный. — Когда это ваше «пока» кончается? — Его всегда злило, когда Широши закутывался в тогу мудреца, которому наперед известно нечто такое, что недоступно пониманию простых смертных. Хотя, будучи по натуре человеком объективным и справедливым, Савелий признавал, что «воображала» Широши во многих случаях оказывался прав. Он и в самом деле кое‑что знал и умел, о чем свидетельствовало, к примеру, благополучное завершение их достопамятного приключения в глухой и дикой мексиканской сельве.
Потерпите немного, Савелий Кузьмич, я скоро все вам расскажу, — примирительно сказал Широши.
Феликс Андреевич, — взволнованно спросил Иннокентий, — а этот гад Молоканов, точно погиб?