И вы нашли ответ? — с сомнением спросил Иннокентий.
Даже не один. Во–первых, творимое ими зло приносит ощутимую материальную пользу, а главное, укрепляет необходимое им чувство всемогущества. Во- вторых, они творят, что пожелают, потому что им никто не способен помешать.
Это почему же еще «никто»? — искренне возмутился Савелий.
Не забегайте вперед, нетерпеливый Савелий Кузьмич, об этом речь впереди, — Широши был явно доволен реакцией Савелия. — Но подумайте сами, как можно помешать тому, чего не знаешь? «Совет Пяти», а тем более его планы, засекречены так, что до них наиболее смелому и умелому разведчику не добраться. Вот вы, Савелий Кузьмич, многоопытный боец тайного фронта, что‑нибудь о существовании этого Совета знали?
Впервые слышу, — честно признал Бешеный.
И не слишком верите? — спросил Широши, испытующе глядя на Савелия.
Честно говоря, верится с трудом, — согласился Савелий.
И это вам, умудренному и информированному во всяких тайных делах бойцу! А расскажите это простому человеку с улицы, так он не только вам не поверит, да еще и засмеет…
Верить‑то я вам верю, — подал голос Водоплясов, — но понять ваших гениев не могу!
И никогда не сможете, даже не пытайтесь! — воскликнул Широши с некоторым торжеством.
Почему? — с очевидной обидой спросил Иннокентий. — Вы же сами говорите, что у меня хорошая голова.
Дорогой мой Иннокентий! — Широши вошел в свою любимую роль всеведущего учителя. — Дело здесь не в голове или способностях, а в конкретных чертах характера личности. Скажите честно, вам когда‑нибудь хотелось безграничной власти над окружающими, над любимой женщиной?
— Не помню такого, — явно напрягаясь, ответил Водоплясов, — на Альку, конечно, иногда покрикиваю, но она чаще дело говорит. А покрикиваю для порядка, пусть не забывает, что я все‑таки мужик!
Вот видите, — торжественно воскликнул Широши. — Вам власть не нужна. Но допустите существование таки личностей, для которых власть необходима, как наркотик отпетому наркоману. Представьте, какое блаженство подобный человек может ощутить, безраздельно властвуя над миром, начиная и заканчивая войны, назначая и снимая правительства, милуя одних и жестоко карая других, исключительно по своему выбору и произволу. Человек перестает чувствовать себя человеком и превращается в подобие Бога!
Ну такое бывает, наверное, только в научно- фантастических романах, — недоверчиво сказал Иннокентий.
Романы тут ни при чем, — продолжил свое поучение Широши, — вот вы ощущаете радость и наслаждение, когда удачно завершили свое изобретение?
Конечно, — не возражал Иннокентий.