— Нет, молодец, — продолжал Андрей, — не тебе меня, а мне тебя надо благодарить: ты помешал этому безумному Пафнутию совершить злодеяние, которое покрыло бы стыдом и посрамлением все наше братство. Поди-ка, после уверяй, что мы все, соблюдавшие старую веру, непричастны к такому богопротивному делу.
Да, я слышал, — сказал Левшин, — что это: в первый раз; говорят, в прошлом году здесь сожглеть. добровольно в одном скиту…
— Не верь, молодец! — прервал с живостию Андрей — Эти слухи распускают враги наши. Фаддеевскай
скит действительно сгорел прошлого года, да его не нарочно подожгли, и коли сгорели в нем старушки две или три да человек с пяток хворых, так это потому, что они не успели выскочить. Вот то-то наша и беда: однажды кто-нибудь напроказит, и пошла навсегда слава!.. Ну, кто говорит, в семье не без урода!.. Есть и у нас отщепенцы, которые заводят свои толки да согласия. Мы хотим держаться неизменно веры отцов наших, а они свое выдумывают. Противники наши говорят: «Как, дескать, вере вашей быть истинной верою, коли у вас повсюду разделение?» Да когда же этого не бывало? И при апостолах были уже ереси, а в первые времена христианские мало ли было отступников, вводящих всякие нелепые толки; да разве от этого правая вера сделалась неправою? Говорят также: «Коли паства без пастыря — так овцы все врозь разбредутся, — и диво ли, что тогда одни в лесу заплутаются, а другие в болоте увязнут?» Паства без пастыря — так!.. Да полно, лучше ли, когда пастырем-то стада будет волк?.. Скажи-ка, молодец, — продолжал Андрей, заметив, что Левшин слушает его с большим вниманием, — ведь в ваших стрелецких полках, кажись, много есть таких, которые придерживаются старой веры?
— Да, много.
— А ты как?
— Я держусь того, что заповедал мне покойный батюшка.
— Сиречь, ты исповедуешь никонианскую веру?
— По-вашему, видно, так.
— А по-твоему как, молодец?
— По-моему, я принадлежу к православной соборной восточной церкви.
— Право?.. А дозволь спросить тебя: слуга твой мне сказывал, что тебя зовут Дмитрием Афанасьевичем Левшиным?
— Да-
— Матушка твоя чья родом?
— Денисова.
— Не сестрица ли Андрею Яковлевичу Денисову?
— Родная сестра.
— Вот что!.. Так ты, верно, слыхал от нее, что твой дядя, Андрей Яковлевич, человек умный, начитанный и не из простых людей, а крепко держится старой нашей веры?
— Да, слыхал.
— Ну вот, если бы он стал говорить тебе: «Неужели
ты думаешь, племянник, что я ни с того, ни с другого, а просто так, очертя голову, пристал к старообрядцам?» Нет, Дмитрий Афанасьевич, поверь мне: ваша никонианская вера вовсе не правая вера. Желаешь ли, племянник, чтоб я открыл твои душевные очи и наставил тебя на путь истинный?.. Да не бойся!.. Захочу ли я зла тебе — сыну любимой сестры моей, одному, которого я еще могу назвать кровным и родным!