Ни один из мужчин не вымолвил ни слова; все молча переглядывались, выжидая. Наконец молчание нарушил толстяк с повязкой на глазу, он подвинул последние монеты, лежавшие перед ним, на середину стола и подчеркнуто спокойным голосом сказал:
— Итак, ставлю пять и еще пять сверху.
Пряча в ладонях карты, он переводил взгляд с одного партнера на другого.
Парень в кожаном жилете выдвинул нижнюю челюсть, и можно было прямо-таки видеть, как напряженно работают мысли за широким лбом. Наконец он бросил карты на стол и с разочарованным сопением откинулся назад.
— Я пас, — проворчал картежник с татуировкой. — Становится слишком жарко.
Толстяк одним глазом покосился на молокососа. Но если он рассчитывал на то, что мальчишка подожмет хвост, как другие партнеры, то сильно ошибался. С самодовольной ухмылкой на лице юноша потянулся к довольно приличной кучке монет, лежавшей рядом с его пивной кружкой.
— Твои пять, — сказал он и бросил забренчавшую горсть монет на середину, — и еще десять. Боюсь, твоя игра кончена! Ну же, толстячок, не робей, выкладывай, что у тебя есть!
Толстяк с повязкой на глазу пристально, без всякого выражения на лице уставился на своего визави, стараясь сохранять хладнокровие. Затем спокойное выражение сменилось гримасой ярости, и он бросил карты на стол: два валета, туз и две пары.
Долговязый парень прищелкнул языком:
— Ну, здесь явно кто-то пытается одурачить доброго Фалька, не так ли? Н-да, только хорошо, что мне так везет с дамами.
С этими словами он по одной открыл карты, лежавшие до сих пор рубашкой вверх: три дамы, король и туз.
— Славная комбинация, — прокомментировал, ухмыляясь, Фальк.
— Черт побери, этого не может быть! — разозлился толстяк и побагровел. — Это все, что у меня оставалось на неделю! Теперь нет ни гроша. Чем мне кормить семью?
— Н-да, это грустно, — весело заметил юнец, подвинул к себе миску и начал складывать выигранные монеты в небольшие столбики. — Конечно, ты можешь отыграться. Если ты решишься еще на одну партию, я охотно предоставлю тебе кредит. Ну, как тебе мое предложение, толстячок?
Одноглазый злобно кивнул, в то время как картежник с татуировкой уже начал тасовать колоду.
От картежников Зару отвлекла серая в черную полоску кошка со взъерошенной шерсткой, которая, мурлыкая, стала тереться об ее ноги. Зара опустила взгляд и заметила, что у зверька недостает половины левого уха и кончика хвоста, вероятно потерянных в боях местного значения.
Рядом вновь возникла служанка.
— Это Тимбо, — пояснила она, заметив взгляд воительницы, и поставила перед Зарой на стол кувшин с медовухой и пиалу с табаком. — Наш кот. Что-то вроде талисмана. Насколько я помню, Тимбо всегда был здесь и останется даже тогда, когда все мы обратимся в прах.