В научных кругах каждому известно, что математики оперируют мнимой единицей ϵ, являющейся квадратным корнем из минус единицы (√—1 = ϵ). Этого числа нет в натуральном ряду чисел (1, 2, 3 и т.д.). Однако такие важные разделы математики, как, например, теория аналитических функций, основаны на мнимой единице. Без помощи этого раздела математики невозможно обосновать различные сложные теории и решать сложные математические проблемы. Таким образом, никто не может подвергать сомнению существование этого числа, однако это невозможно подтвердить экспериментально. Другой аналогичный пример: в статистической механике ученые для обоснования своих теорий также используют разные умозрительные модели, к примеру, ансамбли. Все это выходит за пределы экспериментальной науки. Если ученые согласны принять эти воображаемые и умозрительные модели, то почему им трудно принять совершенное знание, исходящее от Господа Кришны, высшего авторитета в науке?
Еще одной научной теорией, не поддающейся экспериментальной проверке, является принцип неопределенности Гейзенберга. Этот принцип гласит, что невозможно одновременно определить положение и количество движения какого-либо объекта. На языке математики это утверждение звучит следующим образом: произведение погрешностей в измерениях положения объекта и его момента (произведение массы объекта на его скорость) не может быть меньше постоянной Планка. Ни одним из существующих экспериментальных методов невозможно доказать этот принцип. Однако ученые всего мира принимают это утверждение как факт, отдавая себе отчет в том, что его экспериментальное доказательство невозможно. Аналогично этому, никакими научными экспериментами невозможно доказать Третий закон термодинамики. Этот закон в формулировке Планка гласит, что энтропия идеального кристалла при абсолютном нуле равна нулю. На самом деле невозможно непосредственно измерить абсолютную величину энтропии. Следовательно, доказательство этого закона выходит за пределы возможностей экспериментальной науки.
Следует также отметить, что так называемые научные теории постоянно меняются. Например, в начале девятнадцатого века (1808 г.) Джон Дальтон, развивая свою атомистическую теорию, утверждал, что атомы неделимы. Однако к концу девятнадцатого — началу двадцатого века было доказано, что атомистическая теория Дальтона больше не может считаться верной. Наблюдения показали, что атомы в свою очередь состоят из таких элементарных частиц, как электроны, протоны и нейтроны. Было также установлено, что некоторые атомы способны испускать альфа- и бета-частицы, превращаясь таким образом в новые атомы, и т.д. Фактически так называемые атомные бомбы — результат этих открытий. Другой пример: на протяжении восемнадцатого-девятнадцатого столетий законы ньютоновой механики имели огромное влияние на умы ученых, поскольку они приложимы к макроскопическим материальным объектам. Но в начале двадцатого столетия с открытием элементарных частиц стало ясно, что механика Ньютона непригодна для описания движения этих частиц. Тогда для объяснения этих явлений была разработана квантовая механика. Эти теории полны предположений и постоянно меняются. Нетрудно догадаться, что будущие научные теории ожидает та же судьба, что и теории прошлого и настоящего: они тоже будут меняться.