После убийства Рона я собирался уничтожить того, кто это сделал. Я собирался оборвать его жизнь. Но теперь я не чувствую желания сделать это. Мне жаль его, потому что он каждую минуту должен проживать, зная, что убил моего мальчика.
Вы не поверите, как я счастлив, что мой сын сейчас в раю со своей матерью! Этот опыт изменил мою жизнь. Он открыл мне глаза. Я узнал, что есть Бог, есть рай, и что именно Он создал всех нас.
Глава 23
Любовь навсегда: размышления о ПСК
Смерть есть не что иное, как переход из этой жизни к другому существованию, где нет боли и страданий. Вся горечь и разногласия исчезнут, вечна только любовь.
Элизабет Кюблер-Росс, доктор медицинских наук
Существуют два значимых аспекта горя, вызываемого смертью любимого человека. Один — наше беспокойство о продолжении существования и благополучии умершего родственника или друга. Другой — наше личное чувство потери и непомерная эмоциональная боль, которую мы ощущаем из-за отсутствия любимого человека в повседневной жизни.
Пережившие потерю часто задают вопросы о своем умершем любимом человеке, например: «Есть ли жизнь после смерти? Он продолжает где-то существовать? С ним все в порядке? Счастлив ли он? Продолжает ли она любить меня? Знает ли, что я скучаю по ней? Я когда-нибудь увижу ее снова?»
Полученные из первых рук и представленные в этой книге рассказы предлагают ответы на все эти вопросы. Снова и снова ПСК подтверждают, что жизнь после смерти существует, а наши умершие любимые продолжают жить. Перешедшие в райские сферы здоровы и счастливы в своей новой жизни. Оттуда они продолжают любить нас и искренне заботиться о нашем благополучии, наблюдая за нами с состраданием и пониманием. И мы можем быть уверены, что разлука временна, зная, что мы встретимся с ними, когда совершим собственный переход.
Но, возможно, вы раздумывали: «А как быть всем тем людям, которые никогда не переживали ПСК с умершим любимым человеком?» Этот вопрос часто встает во время наших семинаров для родителей, потерявших детей. Например, мать спрашивала нас, умоляюще заглядывая в глаза: «Почему я ничего не знаю о своем сыне?» Отец обращался к нам с мукой в голосе: «Почему моя дочь не связалась со мной?» Подобными вопросами задаются вдовы, вдовцы и осиротевшие дети.
Следует ли из этого, что умершего ребенка, супруга, родителя или другого любимого человека не заботят боль и страдания его семьи? Эти горюющие люди менее достойны ПСК, чем другие? Были ли они оставлены в момент, когда наиболее остро нуждались в поддержке и утешении?
Некоторые взрослые оказываются более открытыми и восприимчивыми к ПСК. Возможно, они пережили такой опыт в детстве, и родители поверили их рассказу, или, быть может, такие события открыто обсуждались в их семье. В любом случае их интуитивные чувства признавались, подтверждались и побуждались вместо того, чтобы подавляться. Предположительно, вероятность того, что у этих людей снова возникнут сходные переживания, повышается.