Тревор умер в четыре утра. Когда мы с женой направились, чтобы уйти из больницы и вернуться домой, над горизонтом поднималось солнце. Моя сестра была с нами в машине, она сказала: «За всю свою жизнь я ни разу не видела такого прекрасного восхода».
Когда я взглянул на солнце, я услышал голос Тревора: «Все в порядке, папа». Это был его голос, звучавший ясно и отчетливо. Голос донесся до моих ушей так, будто Тревор сидел на заднем сиденье.
Внезапно я ощутил такое умиротворение, которого никогда не знал прежде. Это ощущение длилось десять-пятнадцать секунд. Я понял, что Тревор был с Богом, и мне передалось его чувство умиротворение.
Хотя Альфред получил только краткое послание («Все в порядке, папа»), он немедленно был утешен. Эти четыре слова, услышанные вскоре после смерти сына, все изменили.
Филипп — психиатр из Кентукки. Он не был готов услышать голос своей пятнадцатилетней дочери Тины, погибшей в автомобильной аварии.
У Тины везде были друзья. Мы даже не знали, что у нее было столько друзей. Она пользовалась большой популярностью.
Она сказала одному из своих друзей из воскресной школы, что если она умрет, то хочет, чтобы все устроили праздник и не горевали. Ее друг напомнил нам об этих словах.
Поэтому в вечер похорон Тины в нашем доме оказалось двести-триста молодых людей. Некоторые пришли вместе с родителями. Собралась целая толпа.
Я шел по коридору на первом этаже, когда услышал голос Тины, сказавший: «Я люблю тебя, папочка!» Я обернулся — настолько реальным был услышанный голос.
Я сертифицированный психиатр и не привык слышать то, чего нет. Строя свою карьеру как здравомыслящий человек, я действительно этого не ожидал.
Однако это переживание сняло с меня груз большей части потери, потому что теперь я знал, что не потерял свою дочь.
Филипп узнал голос Тины несмотря на то, что в его доме в тот момент было много людей. Какие слова могут быть более дороги потерявшему дочь отцу, чем те, что она выбрала? «Я люблю тебя, папочка!»
Шерри, тридцатиоднолетний менеджер по подбору персонала в Вашингтоне, овдовела, когда ее муж Скотт умер от мозговой аневризмы в возрасте тридцати семи лет.
Примерно три недели спустя, в канун Рождества, я спала в гостиной дома подруги. Было около трех или четырех часов утра. Меня разбудил звук.
Это был Скотт! Я узнала его по интонациям и манере говорить. Этот звук был внешним по отношению ко мне.
Скотт сказал: «Не бойся. Вокруг тебя всегда будут люди, в которых ты нуждаешься». Он сказал это с такой убежденностью, будто знает что-то, чего не знаю я. Это утверждение заставило меня почувствовать, что все в порядке, хотя Скотта рядом со мной больше нет.