Он покачал головой и закатил глаза.
— Ну что мне с тобой делать? Я приехал узнать, как твое здоровье, а попал на допрос с пристрастием.
— Что это значит — узнать, как мое здоровье? Я прекрасно себя чувствую!
— Нет, не прекрасно. Прошлой зимой ты перенесла воспаление легких и даже не написала мне!
— Откуда это тебе известно? — негодующе спросила сестра Мария.
Сид усмехнулся.
— У меня свои методы.
— Ну, я скажу пару слов сестре Глории! — поджав губы, пробормотала она.
Сид взял ее за плечи и внимательно посмотрел в лицо. Ее глаза блестели — возможно, от гнева, но она явно устала. Она как будто стала меньше ростом и теперь едва доставала ему до плеча. А ведь сестра Мария всегда была высокой, сильной женщиной. Не было смысла обманывать себя — она в конце концов стареет.
— Обещай мне, что будешь беречь себя, — мягко сказал Сид. — Я не хочу потерять тебя, ты же знаешь.
— Настанет день, и это случится, Сид, — сказала она прозаично. — От смерти не уйдешь. А когда тебе около восьмидесяти, она уже поблизости, за углом.
— Не говори так! — Сид отвернулся и подошел к окну, выходящему в сад. Но вид из окна не успокоил его, тем более что сестра Мария была настроена серьезно.
— Я должна! Должна заставить тебя понять!
— Понять что? — Он резко развернулся и смотрел теперь ей в лицо.
— Что тебе нельзя больше бежать от жизни. Пришло время остановиться.
Сид старался не дать волю гневу. Он знал, что она всем сердцем заботится о нем. Но она не понимала его, не могла понять. Никто не мог.
— Я не бегу от жизни, — возразил он, — я веду жизнь более полную, чем большинство людей.
— Каким это образом? Нигде не задерживаясь настолько, чтобы пустить корни? Или каждый месяц меняя женщин? Ты, должно быть, очень горд такой жизнью!
Лицо Сида покраснело, но сестра Мария даже не обратила на это внимания, повернулась и направилась к двери. Он услышал, как она набрала в легкие побольше воздуха, прежде чем снова повернуться к нему. У нее было суровое выражение лица, а это всегда предвещало нравоучительную лекцию.
— Продолжай в том же духе, Сид, и однажды ты станешь одиноким несчастным стариком, у которого нет никого, кто бы о нем заботился и о ком заботился бы он сам. Я старалась принять ту жизнь, которой ты живешь последние десять лет, потому что знала, в каком ты был отчаянии после того, что случилось. Но Сид… Неужели ты действительно думаешь, что Джоан и Лолли хотели бы, чтобы ты никогда не полюбил другую женщину? Никогда не имел больше детей?
— Пожалуйста, хватит! — простонал Сид.
— Нет, не хватит! Тебе пора остановиться, Сид. Прекратить бегство. Прекратить горевать и терзаться. Ты слишком замкнулся на себе. Ведь в глубине души ты совсем не эгоцентрик. Ты рожден быть мужем и отцом, Сид! Рожден быть знаменитым артистом! Однако вместо этого ты живешь как бездомный бродяга. Пора остановиться, Сид, говорю я тебе, пока еще не слишком поздно!