Уже в шесть вечера Поля была одета, причесана, подкрашена — в общем, полностью готова. Тетя Даша возилась на кухне, нанося завершающие штрихи на монументальное полотно под названием «Праздничный ужин»: украшала изюминками-глазками кулебяку в форме толстого румяного поросенка, сбрызгивала лимонным соком и посыпала молотым миндалем свои фирменные и необычайно вкусные салаты, раскладывала крошечные пестрые канапе на специальной трехуровневой подставке. Поля заглянула разок на кухню, убедилась, что все идет нормально, и снова ушла в свою комнату. Еще год назад ей очень нравилось то, что у нее есть своя, персональная комната. С каким-то детским, азартным удовольствием она защищала эту территорию от «посягательств» Борьки, рьяно и весело отстаивала собственное право на уединение, с нарочитой серьезностью заявляла, что ему нечего делать здесь, среди ее сугубо дамских вещей. И если он не умеет оценить уникальности и великолепия ее коллекций, то пусть идет в зал и смотрит свой дурацкий футбол. Впрочем, справедливости ради, нужно было отметить, что к первой ее коллекции — шикарнейшей подборке видеокассет с Хоффманом, Мией Ферроу, Олегом Борисовым и Евгением Евстигнеевым — Борька относился с должным почтением, а вот вторую — пестрое сборище всевозможных «надувашек» — постоянно поднимал на смех. Особенно веселил его толстый зеленый дракончик с выпученными глазами и растопыренными лапками, привезенный из Испании. Он постоянно дразнил этим «дракошей» Полю, авторитетно утверждая, что когда она злится, то точно так же машет ручками и выражение лица у нее делается именно таким. Дракончик стоял на самой нижней полке, между прозрачным розовым слоненком и лягушкой из «Детского мира». Боря не брал его в руки уже очень давно…
Поля в последний раз посмотрелась в зеркало и решила, что выглядит сегодня вполне пристойно: длинная бирюзовая юбка сидит отлично, губы выделены достаточно ярко, и прическа ее мастеру из салона удалась, как всегда. Так что все, как всегда, хорошо, ровно, превосходно… Она тихо вошла на кухню и остановилась в дверях. Тетя Даша маленьким острым ножичком мелко резала укроп для домашних пельменей.
— Тетя Даша, — произнесла она старательно-просто и в то же время неуверенно, до пробивающейся в голосе дрожи, — давайте выпьем с вами по маленькой рюмочке ликера в честь Бориного дня рождения. Давайте, правда?
Та ничего не сказала, тщательно вытерла руки льняным кухонным полотенцем и без слов поставила на стол две хрустальные рюмочки. Ликер был вишневый, Полин любимый. Она выпила его почти залпом, почувствовав, как тягуче и мягко теплеет в горле. Тетя Даша сидела на плетеном табурете и задумчиво изучала тыльную поверхность своей ладони. Рука была темная, покрытая кое-где пигментными пятнами и тонкой сморщенной кожицей, напоминающей печеное яблоко. Наверное, тетя Даша почувствовала взгляд, потому что, не поднимая головы, сказала спокойно и как-то грустно: