— Да потому, — изрекла Галина с некоторым даже торжеством, — что ребенок — не котенок. Он тебе на всю жизнь. А без отца его растить — ох как тяжело! Это ты сначала поумиляешься и порадуешься: папины глазки, папин носик, папины ушки — вот, родила себе копию Васеньки или Петеньки любимого. А потом начнутся ссаные пеленки, сопли, ночные вопли. Будешь ты днем заспанными глазами смотреть на добропорядочных пап, гуляющих с колясками, и кусать себе локти.
Поля отвернулась и с преувеличенным усердием принялась разглаживать на коленях бежевую трикотажную юбку. То, что говорила ее новая знакомая, было банально, но тем не менее почему-то задевало. Может быть, потому, что сквозь эту банальность, произнесенную вслух, язвительно проглядывала правда, замечать которую не хотелось.
Высунувшаяся из двери акушерка пихнула ногой кота и радостно объявила, что через полчаса прием заканчивается и те, кто без талонов, могут не ждать. Очередь у кабинета неодобрительно загудела.
— Ну что, я пошла, — Галина бросила книгу в черную кожаную сумку с позолоченной застежкой и встала из кресла. — Что с талонами, что без талонов, все равно!.. А тебе я вот что хочу сказать, подруга: мужика на себе надо женить. Сами они существа несознательные, и к загсу их нужно вести за ручку. По собственному желанию и без подсказки они только в постель прыгают. Так что подумай и не делай глупостей…
Нагнала ее Поля уже на улице. Галина в рыжем замшевом пальто с опушкой из ламы размашистым шагом двигалась к автобусной остановке.
— Что, передумала спиральку-то вытаскивать? — спросила она, в общем-то, и не нуждаясь в ответе. — Ну вот и правильно! Пойдем, что ли, ко мне в гости, чайку попьем?
Человеком она оказалась необычайно легким и открытым, и в квартире ее все было такое же легкое и открытое: полукруглые светлые арки из комнаты в комнату, пастельных тонов паласы, тонкие прозрачные занавески. Сидя на кухне и попивая чаек с вареньем, Поля размышляла о том, что наверняка она не первая «заблудшая», которую тут угощают, а заодно и наставляют на путь истинный. Галина возилась у плиты, стряпая «быстрые» булочки и не переставая возмущаться:
— Нет, ну надо же! Третий курс МГУ! Подумать только! Да если бы я в МГУ училась, то только бы, наверное, и делала, что над учебниками сидела, чтобы не дай Бог не выгнали. А она в декрет собралась!.. Ты просто счастья своего не понимаешь! Там столько людей интересных, иностранцев опять же, а она ребеночка захотела!
Поля уже не оправдывалась, а только смиренно внимала ее речам, выплевывая косточки в ложечку и аккуратно выкладывая их на край блюдца.