Всю Отечественную войну я летала с двумя замечательными летчицами Героями Советского Союза Машей Долиной и Клавдией Фомичевой.
Большинству из нас приходилось бывать в трудных условиях, где требовались железная выдержка, находчивость и твердая рука. И всегда, даже в минуту смертельной опасности, наши девушки-летчицы действовали решительно и смело, вплоть до самопожертвования.
Клава Фомичева после переучивания одной из первых вылетела на самолете "Пе-2". Очень спокойная, даже чуть флегматичная, она была грамотным, требовательным командиром и отличным летчиком. Ее редко можно было увидеть в плохом расположении духа, резкой с подчиненными. За серьезным замечанием всегда следовала добродушная, ей одной свойственная улыбка. Каждый из нас навсегда запомнил ее выражение лица и интонации, с которыми она обращалась к нам: "Ну-ка, споем, девушки!"
Как бы трудно порой ни приходилось, она всегда оставалась спокойной, рассудительной. Именно поэтому все штурманы, летавшие с ней, чувствовали себя спокойно и уверенно. Ей не раз приходилось очень трудно, дважды с тяжелыми ожога* ми она лежала в госпитале и всякий раз возвращалась к своему нелегкому, но славному делу.
Осенью 1943 года в одном из боевых вылетов под Смоленском самолет Клавы Фомичевой был подбит. На одном моторе, с пробоинами в бензобаках, из которых струей выбивал бензин, под угрозой пожара, она привела машину на ближайший прифронтовой аэродром. Трудно, почти невозможно было правильно зайти на посадку. А выбросить экипаж, на парашютах Фомичева не могла, потому что штурман Галя Турабелидзе была тяжело ранена. Самолет надо было сажать. Поле аэродрома было изрыто взрывами бомб, и при посадке самолет скапотировал. Вспыхнули залитые бензином плоскости и кабина. Экипаж был спасен зенитчиками, которые, рискуя жизнью, разрубили фонарь кабины и вынесли из огня летчика и штурмана. В тяжелом состоянии они были отправлены в госпиталь. А через несколько месяцев - снова боевые вылеты, снова воздушные бои.
Мне пришлось летать с Клавой с весны 1944 года, когда она была назначена командиром эскадрильи. Особенно ярко проявились выдержка и хладнокровие Клавы в боевом вылете на порт Лиепая. Для меня это был едва ли не первый боевой вылет в качестве штурмана девятки. Полет был сложным во всех отношениях: слишком высокая облачность - около 5 тысяч метров, положение в строю - шли последней девяткой в колонне, когда все средства ПВО противника в действии.
На порт зашли с залива. В воздухе темно от разрывов зенитных снарядов, поднялись истребители противника. Какое сердце не дрогнет в этом аду? Ведь даже в обычном полете трудно удержать самолет на заданной высоте и скорости в течение двух-трех минут, необходимых для точного бомбометания. Но Клава вела самолет особенно точно. Минуты на боевом курсе казались вечностью. Наконец цель! Сброшены бомбы. И вся эскадрилья, словно связанная невидимой нитью, уходит плотным строем.