Повеяли мразные ветры. Брызги на лету обращаются в град. Приказал увеличить порционы рома. Теперь каждый выпивает по три кварты, но даже юноши не хмелеют – так холодно. То и дело приходится огибать сине-зеленые ледяные горы.
Все шьют себе куртки и штаны из проолифенной парусины, густо смолят их, а сапоги пропитывают смесью из растопленного сала и дегтя.
Сгребаем с палубы снег, скалываем наледь. Дабы не было скользко, посыпаем палубу золою.
При входе в Магелланов пролив столкнулись с испанским судном. Окружили его, но так тесно было в проливе, что не стали палить из пушек, – велик был риск попасть друг в друга. Без артподготовки полезли на абордаж. Со скал следили за ходом сражения пешереи в звериных шкурах. Размахивая дубинами, подбадривали криком, кажется, нас, но, быть может, и противника нашего. В подзорную трубку наблюдая за рукопашною схваткою, был я неприятно поражен свирепостью нашего юношества. Терзаюсь сумнениями: вот приневоливал молодых теребить изо дня в день скушную паклю, щипать обидную пеньку... Неужли моя в том вина, что ожесточились сердца их?.. Одержали над испанцем полную поверхность. Захватили много еды, вина и золота. Судно испанское сожгли, команду высадили на скалы.
При выходе из пролива наскочил на камни и пошел ко дну шлюп «Алая роза». Туман затруднял видимость - никого из команды спасти не успели. Утонул и молодой капитан Денди Кид, выпускник нашей академии, в стенах которой не только учат кораблевожденью, но и внушают умирать образцово-показательно, посему не сумневаюсь, что погрузился в пучину, не оставив капитанского мостика.
Увы нам! От эскадры осталось два корабля, а к выполнению правительственного задания мы практически и не приступали.
Вышли на оперативный простор Тихого океана. Три дни лавировали неподалеку от некоего острова, облизываясь в предвкушении, но противные ветры и течения не позволили встать на рейд. Злые, голодные, продолжили плаванье.
Завидели на горизонте судно, подняли пиратские флаги, стали преследовать.
Настигнув, опознали: «Перл»! Оказывается, сей блудный бриг месяц назад благополучно обогнул мыс Горн, разграбил и потопил уже четыре испанских галеона. Поделился с нами провиантом и порохом.
Месяц бороздили пустой океан. Съели уже всех крыс, когда востроглазые впередсмотрящие закричали с мачты: «Остров! И еще один!..»
Послали шлюбку с матрозами, кои высадились в роще мангровых древес, росших в полосе прилива. Древеса были густо облеплены устрицами, и наши люди с увлечением пожирали сии дары моря. Вдруг на берег выбежали в нечисленном количестве коренные обитатели острова. Упражненные в метании каменьев, принялись они забрасывать ими наших людей, те же немедленно ответили мушкетным огнем. Дикари побежали обратно в лес. Наши, продолжая стрелять, наступали до тех пор, покуда не израсходовали запасы пороха и пуль. Тут сметливые нехристи сообразили, что преследователи беспомощны, обратились вспять, с торжествующим визгом напали на них и многих убили. Избегнувшие смерти скитались в зарослях, мучились голодом, жаждою, подвергались преследованиям зверей кошачьей породы, обитавших на острове во множестве и коварством едва ли не превосходивших здешних папуасов. Вот что рассказали матрозы, коих мы лишь чрез неделю подобрали в пяти милях от места первой высадки: заприметив человека, сии протобестии намеренно перебегают пред ним тропу, изображая паническое бегство, но тотчас же и притаиваются в кустах, ждут, когда сей прошествует мимо, и уж тогда накидываются со спины и растерзывают.