Но все-таки сердце Мэриголд начинало болезненно биться каждый раз, когда открывалась входная дверь. В редкие минуты отдыха она представляла себе, как Линдли входит в офис и требует объяснения ее экстравагантного поведения в отеле.
Она все время вспоминала о предложении Стефани и поражалась, как ее угораздило пойти сюда работать. Каждый час был наполнен тревогой, что придет Линдли, и Мэриголд уговаривала себя держаться мужественно и дать ему достойный отпор.
Когда она уволится, Линдли уже не сможет устроить скандал. Если же он заявится в ее квартиру, там она будет чувствовать себя гораздо свободнее и сумеет управлять ситуацией.
Понедельник и вторник прошли относительно спокойно. В среду все мысли Мэриголд были о предстоящем свидании с Полом, и ей удалось забыть о Линдли.
После обеда курьер — чья наглость в обращении с сотрудниками равнялась подобострастию по отношению к их начальнику — ворвался в кабинет Мэриголд и спросил:
— Босс у себя?
— Да, у себя. — Мэриголд подняла голову от своих бумаг. — Кто к нему?
— Мистер Марн.
— Мистер… Ох!
— Нет, не мистер Ох, — пошутил курьер, считавший себя остроумным. — Мистер Марн. Пожилой господин, похожий на кинозвезду, который пишет книги.
— Я знаю, о ком вы говорите. Сейчас выясню, свободен ли мистер Фостер.
Двигаясь немного неуверенно, потому что ноги не слушались ее, Мэриголд пересекла комнату и открыла дверь в кабинет шефа.
— Мистер Фостер, здесь мистер Марн. Вы его примете?
— Конечно, конечно. Попросите его подождать пять минут. Я сделаю пару звонков, но это ненадолго.
Мэриголд повернулась к курьеру, который находился в поле зрения мистера Фостера и поэтому старался казаться собранным и расторопным. Она очень надеялась, что нежеланный посетитель подождет в коридоре. Но этот замысел был неосуществим. Оставалось только сказать:
— Пригласите его сюда, Тони. Мистер Фостер освободится через пять минут.
Тони вылетел за дверь — и возвратился почти немедленно, сопровождая человека, которого Мэриголд хотела сейчас видеть меньше всего.
Когда дверь за Тони закрылась, Линдли быстро пересек приемную и встал возле стола Мэриголд. Она смущенно разглядывала его и молчала.
— Мэри, куда ты пропала? — Она никогда не слышала, чтобы Линдли говорил таким возбужденным тоном. — Что с тобой случилось, детка? Зачем ты выкидываешь всякие фокусы? Я каждый день ждал твоего звонка.
— Это не фокусы. — Она яростно сопротивлялась нараставшему чувству вины. — У меня просто изменилось настроение. Я ужасно виновата, Линдли. Я… я не могла поступить иначе. Это все.
— Но почему ты не поговорила со мной? Что за манера — улизнуть, не сказав ни слова?