Мэриголд резко дернулась, высвобождаясь из его объятий.
— Что случилось? — Пол наклонил к ней голову, и даже при неясном лунном свете Мэриголд увидела, как нежно он ей улыбается.
— Пол, ты должен дать мне немного времени. Я даже не думала об этом.
— Тогда подумай об этом сейчас.
— Я не могу.
— Скажи мне только одно — ты любишь меня?
— Пол, я не могу…
— Ты любишь меня?
— Да, конечно. Но я…
— Остальное не имеет значения. — Он поцеловал ее вновь, и она перестала беспокоиться по поводу Линдли.
Потом они медленно пошли дальше, обнявшись.
— О чем еще говорить, кроме того, что мы любим друг друга? — произнес Пол. — Ты чего-то боишься, но это не важно, потому что я никогда не позволю тебе бояться. У тебя нет причин скрывать, что ты любишь меня, правда?
И Мэриголд, пораженная и восхищенная, ответила:
— Да.
— Ты решила пожертвовать собой для счастья Стефани, затем ты неожиданно обнаружила, что в этом нет необходимости, но ты все равно не можешь быть счастливой. Так ведь?
И потому что это было по меньшей мере половиной правды, Мэриголд повторила:
— Да.
Она надеялась, что ей никогда больше не придется думать об опасностях, подстерегающих ее за каждым углом, и о том, что один неверный шаг может стоит ей жизни.
Временами Мэриголд переставала понимать, о чем он говорит. Чувствовать его руку, обнимающую ее, слышать его глубокий, ласковый, уверенный голос было для нее высшим наслаждением. Потом, конечно, она сумеет трезво оценить ситуацию, но в тот момент девушка пробиралась по лабиринтам счастья, где все казалось настолько нереальным, что ей и в голову не приходило чего-нибудь бояться.
А затем реальный мир коснулся ее опять, потому что Пол вдруг спросил:
— Когда ты выйдешь за меня замуж?
— О, Пол… Я должна ответить тебе немедленно?
— Разумеется. — Он засмеялся и поцеловал Мэриголд в мочку уха. — Ты думаешь, я позволю тебе опомниться и отказать мне? Возможно, завтра утром тебе покажется, что все это тебе приснилось.
— Не покажется, — возразила Мэриголд рассудительно.
— Значит, мне покажется. Двух недель достаточно?
— Для чего?
— Чтобы быть готовой выйти за меня замуж, конечно.
— Пол, мы не можем так поступать!
— Кто нас остановит?
Ей хотелось сказать: «Линдли», но она удержалась и заметила:
— Две недели — это слишком долго. Достаточно одной недели, если тебе так больше нравится.
Пол притянул ее к себе и молча обнял, и Мэриголд поняла, что он тронут гораздо сильнее, чем мог выразить словами. Сняв свой перстень с печаткой, он надел его Мэриголд на палец и хрипло прошептал:
— Я подарю тебе завтра кое-что получше. Это просто свидетельство того, что ты моя — отныне и навсегда.