— Тогда при чем тут Готье?
— Его вина только в том, что он зашел ко мне на следующий день и сообщил, что вынужден вернуться домой из-за проблем со здоровьем. У Ива было больное сердце, и в Италии болезнь обострилась. Он предложил подвезти меня. Я ехала к тебе, в Милан.
— И больше ничего не было?
— Если ты не доверяешь мне, спроси у Ива.
— Это невозможно. Он погиб в той аварии. На самом деле, — сказал Дарио, — он и был ее причиной, хотя не по своей вине. Видимо, у него случился приступ.
Мейва прижала пальцы к губам. Слишком много новостей для нее одной.
— О нет! Мне так жаль! Я понятия не имела, что Ив был серьезно болен. Он был мягким, добрым и слишком молодым, чтобы умереть.
— Извини, что мне приходится сообщать тебе плохие новости. Прости, что я сомневался в твоей верности. Я твой муж и должен был доверять тебе.
— Но ты не доверял, и, возможно, причина кроется в том, что ты искал предлог, чтобы избавиться от меня.
— Что ты говоришь?! Я женился на тебе, разве нет?
— О, да! — сказала Мейва, припоминая первые дни их совместной жизни. — На людях и дома, в нашей спальне, ты был идеальным мужем, но это только видимость. Ты женился на мне, потому что решил, что другого выхода нет.
— Это во многом правда, я признаюсь.
Мейва вздрогнула. Ее удивило, что именно это признание стало для нее самым страшным и оставило в душе какую-то пустоту.
— Но позволь напомнить, — продолжал Дарио, — что когда я приехал в Ванкувер, то не знал, что ты беременна. Я сделал тебе предложение, потому что заботился о тебе.
Она печально кивнула:
— Заботился… Да, очень милое объяснение.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что ты не был влюблен, когда женился. В отличие от меня.
— Это так, — произнес Дарио, и Мейва почувствовала, какой сокрушительный удар он нанес ей этой фразой. — Любовь пришла позже.
— Неужели? Ты никогда не говорил мне об этом. Как я должна была себя чувствовать, если все больше влюблялась в тебя, а ты ни разу не сказал: «Я люблю тебя, Мейва»?
— Я думал, это очевидно. Если ты действительно вспомнила все, то ты не можешь не помнить все те ночи, которые мы провели, занимаясь любовью.
— Секс всегда приносил нам наслаждение, Дарио. И последние несколько недель — лучшее этому доказательство.
— Это было нечто большее.
— Я считала иначе, а по утрам ты подтверждал мои худшие опасения.
— Ничто не может меня оправдать, — вздохнул он. — Лучшее, что я могу сделать, — это заверить тебя, что буду сожалеть об этом до конца жизни. Я ужасно обходился с тобой и полностью признаю вину.
— То, что ты соблазнил меня?
— Да.
Дарио выглядел таким загнанным и несчастным, что Мейва смягчилась: