— Вполне возможно. То, что вы описываете, весьма схоже с мысленными возвратами в прошлое, так называемыми флэшбеками, причиной которых часто становится ПТСР. Стресс-факторов в вашей жизни хватало. С чем ассоциируется этот звук? Когда вы слышите стук закрывающихся дверей, у вас возникают какие-то другие ощущения?
— Например? Вы имеете в виду симптомы беспокойства? Что это может быть? Учащенное дыхание? Ускоренное сердцебиение? Потные ладони? Что-то вроде того?
Я кивнул. Мне бы не хотелось снабжать Тома полным списком симптомов, который, конечно, намного длиннее, или перечислять альтернативные. Существуют ведь еще и симптоматические цели, знать о которых пациенту вовсе не обязательно.
— Нет. Ничего такого. Никаких ассоциаций. Я просто слышу, как хлопают чертовы двери. — Он поежился. — Стоит услышать их несколько раз, и забыть уже невозможно. Вы даже не представляете что это за звук.
Его взгляд стал пустым, как будто мысленно Том перенесся туда, где провел тринадцать лет и где каждый вечер хлопали тяжелые металлические двери.
«Нет, — подумал я, — я этого не знаю».
— Что-нибудь еще напоминает вам то время?
— А что это может быть?
— Те самые флэшбеки.
— И что они собой представляют?
— Я ведь не был там и могу только догадываться, через что вам пришлось пройти. Вы почти не рассказываете о тюремной жизни, так что мне трудно поставить вопрос более конкретно.
— Мне не хочется об этом думать. И вряд ли когда-нибудь захочется.
Том ушел. Я подождал еще секунд тридцать или около того и прогулялся по коридору до комнаты ожидания, где уже ожидала следующая пациентка. Поздоровавшись с ней, я выглянул в окно и увидел Тома, садившегося на ярко-красную «веспу».
Пока мы шли в кабинет, я думал о том, как человек, только что вышедший из тюрьмы и еще не имеющий работы, смог позволить себе новенький скутер.
Наша перенесенная встреча началась с того, что Кельда ничего не сказала по поводу моей руки и даже не поинтересовалась, как я себя чувствую.
Опоздав почти на пятнадцать минут, пациентка, похоже, твердо настроилась использовать оставшееся время с наибольшей эффективностью. Она села на стул, распустила волосы, до того стянутые чем-то на затылке, и сказала:
— В прошлый раз я рассказывала вам о путешествии на Гавайи. Так вот, я летала туда не одна. Родные Джонс собирались уладить кое-какие дела на острове, забрать вещи — оказывается, в галерее, где работала Джонс, обнаружились некоторые из ее работ — и встретиться со знавшими ее людьми. Они взяли меня с собой. Нас было трое: мать Джонс, ее брат и я.