Выйдя из офиса доктора Грегори, Кельда немного постояла на тротуаре. Она чувствовала себя так, словно заблудилась в чужом, незнакомом городе, и даже не сразу поняла, что за ключ у нее в руке и на какой машине она сюда приехала.
Тупик оказался каменной стеной.
— Что-нибудь еще, — вслух сказала она. — Что-нибудь еще. Есть ли у меня что-нибудь еще?
Кто-то за спиной произнес ее имя.
Возможность того, что этот кто-то разговаривал с кем-то другим, носящим такое же, как у нее, имя, Кельда даже не приняла во внимание.
Я сидел на стуле, глядя на оставшуюся открытой дверь, ожидая, что Кельда вернется.
Она не вернулась.
Я прошел по коридору в приемную и остановился у окна, опустив здоровую руку в карман брюк. Вторая рука висела под тем же неестественным углом, к которому я так и не привык. Кельда стояла на тротуаре, к ней приблизился мужчина в сером деловом костюме. Губы его шевельнулись.
Не желая быть уличенным в подглядывании, я отступил от окна, сел за стол, посидел, поднялся, подошел к другому окну и тут же вернулся к столу. Набирая номер Сэма Парди в отделении полиции, я ожидал услышать голос автоответчика.
— Это Парди, — сказал Сэм.
— Сэм, это Алан. Привет.
— Привет, Алан.
— Послушай, у меня всего минута-другая до следующего пациента, но я хочу спросить тебя кое о чем? Вы уже нашли Тома Клуна?
— Нет.
Всего одно и, похоже, брошенное второпях слово. В этом была какая-то несоответствующая серьезности ситуации легкость.
— Никаких следов «веспы»?
И снова та же легкость, даже беззаботность.
— Послушай, в городе полным-полно таких скутеров. Ты об этом знал? Похоже, Боулдер охватило очередное поветрие. Теперь, зная, что это такое, я встречаю их на каждом шагу. Раньше мне просто в голову не приходило, что эти завывающие штуковины называются «веспами».
— Да, я тоже слышал, что они завоевывают популярность. Но меня интересует конкретная «веспа». Красная. Та, на которой разъезжал дед Тома Клуна.
— Нет. Никаких следов. Не пойми меня неправильно, мы, конечно, ее ищем, но, помимо Тома Клуна и его красного скутера, у департамента полиции есть и другие дела. Что у нас там? Нападение на старика? Приятного, конечно, мало, но с точки зрения обеспечения правопорядка это еще не конец света. Понимаешь, о чем я? У нас есть нераскрытые убийства, у нас есть изнасилования, у нас есть…
— Да-да, я понимаю. Жизнь продолжается.
Последовала непродолжительная пауза, после которой Сэм спросил:
— Ты слышал что-нибудь о Томе Клуне?
— Извини, Сэм.
— Извини в том смысле, что ты не можешь говорить? Или извини в том смысле, что ничего не слышал?