В доме Боки была всего одна комната. Ниша в задней ее части служила ванной; за полупрозрачной шторой просматривалось дорогое современное оборудование. Одну стену целиком занимали книжные полки. Дорогих книг я не заметил — в основном дешевые, в бумажных обложках. И все по крайней мере открывали. Единственным источником света была лампа на тумбочке у кровати.
Подбросив в стоящую в углу печь дров, Бока указал на стул:
— Пожалуйста, садитесь.
Я сел к деревянному столу. Бока опустился на край кровати. Кровать была аккуратно застелена. Не знаю почему, но мне это показалось странным. Не думаю, что я стал бы заправлять постель, живя в одиночестве на полдороге к небу.
Наверное, он заметил, что я смотрю на лампу.
— У меня на крыше установлены панели солнечных батарей. А на всякий случай есть бензиновый генератор. Я много читаю. Слушаю джаз. Если не считать этого, электричество мне не так уж и нужно. А согреться можно и дровами. Их здесь хватает.
— Здесь очень красиво.
— Да. Вы сломали руку?
— Споткнулся о собаку. Я немного неуклюжий.
Его взгляд смягчился.
— Вы ведь психолог, да? Так сказал Том.
— Да, сэр. Точнее, психотерапевт.
Бока подался вперед:
— Том… он психически неуравновешенный? Поэтому он…
Мне не хотелось, чтобы этот приятный человек задавал вопросы, на которые я не мог ответить. Прежде чем Бока успел продолжить, я поднял руку.
— Том рассказал вам, что с ним случилось?
— Можно и так сказать. Кое-что я уже знал. Бывая в городе, я читаю газеты. Том рассказал кое-что.
— Да, ему через многое пришлось пройти. А когда человек через многое проходит, это так или иначе сказывается на нем.
Мои слова подействовали на него совершенно неожиданно — Бока вздрогнул, как от удара. Восстановив самообладание, он медленно закатал рукава рубашки. Сначала левый, потом правый. У локтя я увидел татуировку. Совсем простую. Черные, в дюйм высотой, римские цифры — «IX–XI». Под каждой — вытянутая, словно стекающая, ярко-красная слеза.
Мне вдруг стало трудно дышать, как будто к сердцу подвесили гирю. Я сглотнул подступивший к горлу комок и кивнул, не сводя глаз с мускулистой руки этого достойного, сдержанного человека, который, не сказав ни слова, прочитал мне, может быть, самую драматичную главу своей жизни.
— Вы ведь недавно в Колорадо, Бока?
Он чуть улыбнулся.
— Да. Да, сэр. Я здесь меньше года. Когда-то я жил… на восточном побережье.
Вспомнив его рассказ о человеке с пистолетом, я спросил:
— Полицейский?
Он покачал головой.
— Пожарный?
Он кивнул.
«О Господи!» — подумал я.
Бока не для того проехал две трети страны и уединился в домике на высоте девяти тысяч метров над уровнем моря, чтобы какой-то чужак расспрашивал его о причинах добровольной ссылки. По крайней мере я так решил. Можете назвать это интуицией.